В отличие от мифологии и религии, которые строят общую картину мира, опираясь на фантастические представления о мире и веру, на уровне эмоционально-чувственной ступени познания "философия строит общую картину мира на основе рационального познания, она пытается понять мир, исходя из него самого, из законов этого мира, используя логические и гносеологические обоснования своих положений" .
Ранняя философия еще не отрицает сверхприродное, но уже выводит его из природного, как нечто вторичное. Так, древнегреческий философ Анаксимен (VI в. до н. э.), утверждая, что все вещи возникли из воздуха, богов не отрицал, однако был убежден, что воздух создан не богами, боги сами возникли из воздуха.
Процесс возникновения философии в общей форме представляется как разрешение противоречия между мифологическим мировоззрением и новым мышлением, обыденными методами познания и достижениями наук. Мировоззрение стало перестраиваться по законам рассудка и в соответствии с методами рационального постижения мира. Философия унаследовала от мифологии ее мировоззренческий характер, мировоззренческую схему, а значит, совокупность вопросов о происхождении мира в целом, о его строении, о положении человека в мире. Философия становилась рационально-теоретическим ядром мировоззрения. Древнегреческий философ Гераклит (кон. VI - нач. V в. до н. э.) говорил, что разум управляет всем при помощи всего. Осуществляется поиск единого во многом. Философия судит о единой для всех явлений мира основе, ищет в ней условия единства и целостности мира. Этот поиск позволяет ответить на вопрос: совпадает ли философия с мировоззрением? Нет, не совпадает. Философия - не первая и не единственная форма духовного освоения действительности по следующим причинам:
Зарождение мировоззренческого сознания предшествует становлению философии;
Функции мировоззрения до возникновения философии выполняли мифология, религия, а также зачатки научного знания и обыденное знание;
Мировоззрение предшествует философии не только в историческом процессе развития человечества, но и с точки зрения формирования индивидуального, личностного сознания. Ребенок, не имеющий представления о философии, тем не менее, обладает определенным воззрением на мир, ставит мировоззренческие вопросы перед взрослыми и отвечает по-своему на них. Ибо дух отдельного человека склонен идти в своем развитии тем же путем, каким шло развитие человеческого рода. Этот путь начинается с размышления о внешнем мире и заканчивается размышлением о себе .
Историческая динамика предмета философии. Структура философского знания
Фундаментальные проблемы философии возникают вместе с самой философией. Наличие в структуре философского знания так называемых вечных вопросов, затрагивающих существование человека и общества, специфическим образом характеризует философское знание.
Круг охватываемых философией проблем, а в соответствии с этим предмет философии , изменялся вместе с развитием общества, науки, самого философского знания. Несмотря на невозможность философских учений признать наличие единого предмета исследования, можно вычленить предметную область философии, которая исторически изменяется в границах, определяемых спецификой философского знания. Назовем эти основные философские проблемы (философские темы).
Во-первых, проблема окружающего мира, бытия, Космоса, поиска первоосновы всего сущего . Первые вопросы, с которых начиналось философское познание и которые заявляют о себе вновь и вновь, – это что собой представляет мир, в котором мы живем? Как он возник? Каковы его прошлое и будущее? В разные исторические эпохи ответы на эти вопросы приобретали различный вид. Опираясь на достижения науки, синтезируя полученные знания, философия углублялась в раскрытие сущности мира, принципов его устройства, первоосновы всего существующего. Немецкий философ Людвиг Фейербах (1804-1872) писал, что философия - дочь своего времени, и в соответствии с этим формировались различные философские модели мира, сохраняя во все времена первостепенное значение в устремленности к познанию тайн мира.
Во-вторых, проблема человека, т.е. смысла существования человека в мире. Проблема человека всегда находилась в центре многих древневосточных философских школ. Антропологический поворот, совершившийся в древнегреческой философии в лице ученых-софистов, а затем Сократа, зафиксировал еще одну вечную философскую тему. Ее сформулировал Протагор (ок. 490 -ок. 420 до н. э.): "Человек - мера всех вещей". Софисты отказались от рассмотрения космологической проблематики и повернулись к человеку. Космос, с точки зрения Сократа, непостижим, и любителю мудрости следует осознать, что важнейшим для человека является самопознание.
В средневековой философии человек рассматривался как существо, тяготеющее к злу вследствие своей природы, первородного греха и т. д.
В эпоху ранних буржуазных революций французский философ, математик Рене Декарт (1596-1650) провозглашает человеческий разум непогрешимым судьей в вопросах истины: "Мыслю, следовательно, существую". "Человек - венец природы", с точки зрения уже упомянутого Фейербаха, и в этом смысл его философской антропологии. С марксистской точки зрения, человек есть совокупность общественных отношений. В рамках западной философии XX в. анализируются различные феномены человеческого бытия - страх, отчаяние, воля, любовь, одиночество и т. п. До сих пор проблема человека - самая трепетная философская тема.
Третья важнейшая философская проблема – проблема отношения человека и мира, субъекта и объекта, субъективного и объективного, идеального и материального . Материализм, начиная от античного стихийного материализма и древневосточных философских школ, решает данный вопрос в пользу первичности материи, природы, бытия, физического, объективного и рассматривает сознание, дух, мышление, психическое, субъективное как свойство материи в противоположность идеализму, принимающему за первичное сознание, дух, идею, мышление и т. п. На протяжении всей истории философской мысли формировалось специфическое решение проблемы познаваемости человеком мира, соотношения мнения и знания, истины и заблуждения, возможностей и пределов познания, проникновения в механизмы и тайны познавательной деятельности человека, поиска критерия истинности наших знаний и т. п.
И, наконец, четвертая философская проблема. Она связана с решением субъект-субъектных, межличностных, социальных отношений, рассматривает человека в мире людей . Существует огромный пласт вопросов, связанных с поиском идеальной модели общества, начиная от идеального государства Платона и Конфуция (ок. 551-479 до н. э.), далее - города Солнца Томмазо Кампанеллы (1568-1639) и кончая марксистской моделью гармоничного коммунистического общества. В рамках решения самых разнообразных проблем человека, погруженного в социум, возникла тема герменевтики - понимания человека человеком, понимания человеком текстов, большей частью древних, благодаря которым человек, порою через века, проникает в сокровенный смысл произведений и постигает свои личностные смыслы. Поиск согласия, взаимопонимания, идеалы толерантности, гибкости, коммуникативного решения всех возникающих конфликтов становятся ведущими философскими темами современной философской мысли.
Ни одна из обозначенных философских проблем не может быть полностью изолирована от другой - они взаимодополняют друг друга. Вместе с тем в различных философских учениях отдается приоритет той или иной философской теме: построению модели мира, проблеме человека, исследованию субъективного, взаимоотношению человека и мира, постановке гносеологических вопросов, анализу отношения человека и общества, человека, погруженного в социум, в мир людей. В исторической динамике менялись акценты в решении этих философских проблем, однако уже в древних философских учениях можно зафиксировать постановку и своеобразное решение каждой из выделенных философских проблем, определивших все позднейшие типы философского мировоззрения.
Возможность различных трактовок предмета философии заключена в сложности, многогранности самого предмета исследования. Каждое время, отмечал в связи с этим Фейербах, имеет именно ту философию, которая как раз ему подобает, и призывал не забывать о времени, когда было написано то или иное произведение. Самые тонкие и драгоценные мысли своего времени и народа концентрируются в философских идеях.
Обобщая различные подходы к определению философии и проблемного поля ее исследования, мыслители на протяжении времени по-разному трактовали этот вопрос. Аристотель делил философию на теоретическую (умозрительную) , цель которой – знание ради знания, практическую , цель которой – знания ради деятельности, и творческую (поэтическую) , ее цель - знание ради творчества.
Византийский богослов и поэт Иоанн Дамаскин (ок. 675 - до 753) в своем труде "Источник знания" дает шесть определений философии:
Философия есть познание природы сущего;
Философия есть познание вещей божественных и человеческих, т. е. невидимых и видимых;
Философия есть помышления о смерти, как произвольной, так и естественной;
Философия есть уподобление богу, ибо уподобляемся богу мы через мудрость, справедливость, праведность, доброту, когда мы благодетельствуем нашим обидчикам;
Философия есть искусство искусств и наука наук, через нее изобретается всякое искусство и всякая наука;
Философия есть любовь к мудрости, истинная же философия есть бог, а потому любовь к богу есть истинная философия.
Принципиальное значение для философии в ее самом высоком, всемирно-гражданском космическом значении, считает родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант (1724-1804), имеет решение вопросов, отражающих типы отношения человека к миру: что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться? Что такое человек? Отдавая высокую дань теоретическому разуму, Кант без колебаний на первый план выносит практический разум - то, чему учит философия. Философия воплощает в себе идею совершенной мудрости и указывает высшие цели человеческого разума, связанные с нравственными идеалами и ценностями человеческого разума. Если существует наука, писал Кант, действительно нужная человеку, то это та, которой я учу - а именно, подобающим образом занять указанное человеку место в мире, и из которой можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком . По мнению Канта, ориентация на человека и высшие нравственные ценности придает философии достоинство и внутреннюю ценность.
Отдавая дань рационалистически-аналитическому, объективистскому взгляду на мир, марксисты основной вопрос философии формулировали как вопрос отношения мышления к бытию. Один из основоположников марксизма Фридрих Энгельс (1820-1895), акцентируя внимание на научный, рациональный момент нашего взгляда на мир, в работе "Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии" констатирует: "Великий основной вопрос всей, в особенности новейшей, философии есть вопрос об отношении мышления к бытию" . Основной вопрос философии, согласно этой позиции, имеет две стороны. Первая сторона основного вопроса философии - это вопрос о том, что является первичным -дух или материя, материя или сознание. Философы разделились на два больших лагеря, сообразно тому, как они отвечали на вопрос об отношении мышления к бытию. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы, составили идеалистический лагерь . Те же, которые основным началом считали природу, примкнутости к различным школам материализма . Вторая сторона основного вопроса философии - как относятся наши мысли об окружающем нас мире к самому миру, познаваем ли мир. Философы, отрицающие познаваемость мира, называются агностиками .
Чтобы показать многообразие предмета философии, приведем в качестве примера попытки отдельных философов решить известные проблемы философского знания.
Датский философ и теолог Серен Кьеркегор (1813-1855), чьи философские воззрения сложились под влиянием немецкого романтизма и переоценки рационалистического, холодного взгляда на мир, основное предназначение философии видел в осмыслении вопросов: - Где "Я"? Что значит сказать "мир"? Каково значение этого слова? Кто заманил меня сюда и покинул здесь? Кто "Я"? Осуществив пересмотр западной философии как отвлеченной рассудочности и негативной философии, русский религиозный философ, поэт и публицист В. С. Соловьев (1853-1900) противополагает ей цельную философию всеединства и связывает философское творчество с позитивным разрешением жизненного вопроса быть или не быть правде на земле , понимая правду как реализацию христианского идеала. Нравственный аспект не только может, но и должен был быть положен, с точки зрения мыслителя, в основу теоретической философии.
Для французского писателя и философа Альбера Камю (1913-1960) в философии "есть лишь одна по-настоящему серьезная философская проблема - проблема самоубийства. Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, - значит, ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное - имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями - второстепенно" .. В более широком контексте Камю стремится основной вопрос философии связать с проблемой ценности человеческой жизни, философской основы отказа от нее. Сущность человеческой драмы, пишет Камю, выражают ностальгия по Единому, стремление к Абсолюту.
В рамках собственно философского знания уже на ранних этапах становления началась его дифференциация, в результате которой выделились такие философские дисциплины, как этика, логика, эстетика, и постепенно оформились следующие разделы философского знания:
онтология – учение о бытии, о первоначалах всего сущего, о критериях существования, общих принципах и закономерностях существования;
гносеология – раздел философии, в котором изучаются проблемы природы познания и его возможностей, отношение знания к реальности, выявляются условия его достоверности и истинности;
аксиология – учение о природе и структуре ценностей, их месте в реальности, о связи ценностей между собой;
праксеология – учение о практическом отношении человека и мира, активности нашего духа, целеполагании и действенности человека;
антропология – философское учение о человеке в многомерных его ипостасях;
социальная философия – раздел, описывающий специфические особенности общества, его динамику и перспективы, логику социальных процессов, смысл и предназначение человеческой истории.
Эти разделы не редуцируемы (не сводимы друг к другу), но тесно связаны между собой. В целях наглядности можно предложить схему так называемого "философского квадрата", вершинами которого будут онтология, гносеология, аксиология, праксеология . Точкой, объединяющей эти различные разделы философского знания, будет точка соприкосновения полей социальной философии и антропологии в центре квадрата.
УРАЛЬСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ
ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ МЕДИЦИНСКАЯ АКАДЕМИЯ
Системный подход
как метод познания мира
Реферат по философии
соискателя
Исуповой
Земфиры Галимзяновны
Екатеринбург
1997
Содержание
ВВЕДЕНИЕ 3
ПОНЯТИЯ "СИСТЕМНЫЙ ПОДХОД" И "СИСТЕМА" 4
СИСТЕМООБРАЗУЩИЕ ФАКТОРЫ 6
Внешние системообразующие факторы 7
Внутренние ситемообразующие факторы 8
Искусственные СИТЕМООБРАЗУЮЩИЕ факторы 9
МЕХАНИЗМ РАЗВИТИЯ СИСТЕМ 10
Возникновение 10
Становление системы 12
Система как целое 14
ПРЕОБРАЗОВАНИЕ СИСТЕМЫ 15
МИР В СВЕТЕ СИСТЕМНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ 17
Системность неорганической природы 17
Системность живой природы 20
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 22
ЛИТЕРАТУРА 23
Введение
В наше время происходит невиданный прогресс знания, который, с одной стороны, привел к открытию и накоплению множества новых фактов, сведений из различных областей жизни, и тем самым поставил человечество перед необходимостью их систематизации, отыскания общего в частном, постоянного в изменяющемся. С другой стороны, рост знания порождает трудности его освоения, обнаруживает неэффективность ряда методов используемых в науке и практике. Кроме того, проникновение в глубины Вселенной и субатомный мир, качественно отличный от мира соизмеримого с уже устоявшимися понятиями и представлениями, вызвало в сознании отдельных ученых сомнение во всеобщей фундаментальности законов существования и развития материи. Наконец, сам процесс познания, все более приобретающий форму преобразующей деятельности, обостряет вопрос о роли человека как субъекта в развитии природы, о сущности взаимодействия человека и природы, и в связи с этим, о выработке нового понимания законов развития природы и их действия.
Дело в том, что преобразующая деятельность человека изменяет условия развития естественных систем, и тем самым способствует возникновению новых законов, тенденций движения.
В ряду исследований в области методологии особое место занимает системный подход и в целом "системное движение". Само системное движение дифференцировалось, разделялось на различные направления: общая теория систем, системный подход, системный анализ, философское осмысление системности мира.
Существует ряд аспектов внутри методологии системного исследования: онтологический (системен ли в своей сущности мир, в котором мы живем?); онтологически-гносеологический (системно ли наше знание и адекватна ли его системность системности мира?); гносеологический (системен ли процесс познания и есть ли пределы системному познанию мира?); практический (системна ли преобразующая деятельность человека?) .
Понятия "системный подход" и "система"
Что же понимается под "системным" познанием материи и ее свойств? Известно, что человек осваивает мир различными способами, Прежде всего он осваивает его чувственно, т.е. непосредственно воспринимая его через органы чувств. Характер такого познания, заключающийся в памяти и определяемый эмоциональным состоянием субъекта, является нам как целостным так и дробным - представляющим картину целиком или дробно, выделяя какие либо моменты. На основе эмоциональных состояний в человеке складывается представление об окружающем мире. Но чувственное восприятие есть свойство так же всех животных, а не только человека. Спецификой человека является более высокая ступень познания - рациональное познание, позволяющее обнаруживать и закреплять в памяти законы движения материи.
Рациональное познание системно. Оно состоит из последовательных мыслительных операций и формирует мыслительную систему, более или менее адекватную системе объективной реальности. Системна и практическая деятельность человека, причем уровень системности практики повышается с ростом знания и накопления опыта. Системность различных видов отражения и преобразования действительности человеком есть в конечном счете проявление всеобщей системности материи и ее свойств .
Системное познание и преобразование мира предполагает:
Рассмотрение объекта деятельности (теоретической и практической) как системы, т.е. как ограниченного множества взаимодействующих элементов.
Определение состава, структуры и организации элементов и частей системы, обнаружения главных связей между ними.
Выявление внешних связей системы, выделения из них главных.
Определение функции системы и ее роли среди других систем.
Анализ диалектики структуры и функции системы.
Обнаружение на этой основе закономерностей и тенденций развития системы.
Познание мира, а "научное познание" в частности, не может осуществляться хаотически, беспорядочно; оно имеет определенную систему и подчиняется определенным закономерностям . Эти закономерности познания определяются закономерностями развития и функционирования объективного мира.
современной точки зрения системы классифицируются на целостные, в которых связи между составляющими элементами прочнее, чем связи элементов со средой, и суммативные, у которых связи между элементами одного и того же порядка, что и связи элементов со средой; органические и механические; динамические и статические; "открытые" и "закрытые"; "самоорганизующиеся" и "неорганизованные" и т.д. Отсюда может возникнуть вопрос о неорганизованных системах, например - куча камней, правильнее сказать - совокупностях - являются ли они системами? Да, и этому можно привести доказательства исходя из следующих посылок:1) неорганизованные совокупности состоят из элементов; 2) эти элементы определенным образом между собой связаны; 3) эта связь объединяет элементы в совокупность определенной формы (куча, толпа и т.п.); 4) поскольку в такой совокупности существует связь между элементами, значит неизбежно проявление определенных закономерностей и, следовательно, наличие временного или пространственного порядка. Таким образом все совокупности являются системами, более того материя вообще проявляется в форме "систем". Т.е. система есть форма существования материи .
Каково же тогда различие между понятиями "система" и "объект", "вещь", ведь казалось бы ничего различного. Однако система, являясь объектом, вещью и знанием, в тоже время выступает как нечто сложное,взаимосвязанное, находящееся в самодвижении. Поэтому и категория "система", будучи философской категорией, в отличие от понятий "объект"и "вещь", отражает не что-то отдельное и неделимое, а противоречивое единство многого и единого .
Система, являясь конкретным видом реальности, находится в постоянном движении, в ней происходят многообразные изменения. Однако всегда имеется такое изменение, которое характеризует систему как ограниченное материальное единство, и выражается в определенной форме движения. По формам движения системы подразделяются на механические, физические, химические, биологические и социальные. Так как высшая форма движения включает в себя низшие, то системы помимо их специфических свойств имеют общие свойства, не зависящие от их природы. Эта общность свойств и позволяет определять понятием "система" самые разнородные совокупности .
Система,как понятие, обладает двумя противоположными свойствами: отграниченностью и целостностью. "Отграниченность" - внешнее свойство системы, "целостность" - ее внутреннее свойство, приобретаемое в процессе развития. Система может быть отграниченной но не целостной (например: недостроенный дом) но чем более система выделена, отграничена от среды, тем более она внутренне целостна, индивидуальна, оригинальна .
Согласно вышесказанному можно дать определение "системы" как отграниченного, взаимно связанного множества, отражающего объективное существование конкретных отдельных взаимосвязанных совокупностей тел, и не содержащего специфических ограничений присущих частным системам. Данное определение характеризует систему как самодвижущуюся совокупность, так и взаимосвязь, взаимодействие, а оно и есть - движение.
Системообразущие факторы
из важных проблем в определении системы является выяснение сущности тех сил, которые объединяют множество в одну систему. Действительно, как образуются, существуют, функционируют, развиваются системы, как они сохраняют свою целостность, структуру, форму, ту особенность, которая позволяет отличить одну систему от другой? Здесь просматриваются два направления поисков ответа:
Первое - естественнонаучное - заключается в том, что исследуются особенности, специфика, характер системообразующих факторов в каждой анализируемой системе (химики, например, выделяют различные типы связи в веществе: ковалентная, водородная, ионная и др.).
Другое направление характеризуется попытками выявить за спецификой, уникальностью, единичностью конкретных системообразующих факторов закономерность присущую всем системам без исключения, но проявляющаяся по разному в разноуровневых системах .
Существует несколько идей поиска главных факторов образования системы с философской точки зрения: П.К.Анохин выдвинул идею, что решающим и единственным фактором является результат функционирования системы, который, будучи недостаточным, активно влияет на отбор именно тех степеней свободы из компонентов системы, которые при их интегрировании определяют дальнейшее получение полноценного результата .
Встречается мнение, что системообразующим фактором является цель: элементы системы объединятся и функционируют ради определенной цели. Это приемлемо для живой природы и социальной жизни, но неприменимо к неживой природе, где целью является неизбежность существования. В то же время развитие, например, кристалла - направленно, ибо он принимает определенную форму, но это происходит не потому, что атомы заранее сориентированы для принятия формы кристалла, а в силу того, что существуют взаимодействия между атомами, выстраивающие их в нужном порядке .
Однако имеется и другое представление о системообразующих фактороах, включающее в себя следующие:
Внешние системообразующие факторы
факторы среды, которые способствуют возникновению и развитию систем. Они подразделяются на механические, физические, химические и пр. Указанные факторы действуют н а всех уровнях материи. Примером может быть - скопление людей существующее под влиянием климатических, политических, социальных или других условий; скопление и упорядочение атомов под влиянием какого либо поля (магнитного, теплового, гравитационного и пр.). Иначе говоря, системообразующие факторы, это такие силы, которые способствуют образованию системы, являются чуждыми для ее элементов, не обуславливаются и не вызываются внутренней необходимостью к объединению. Они не могут играть главную роль, они случайны, но являясь таковыми эти факторы могут быть внутренними и необходимыми в масштабе той системы, в которую рассматриваемая входит как элемент .
из важных внешних системообразующих факторов является время, точнее не протяженная его часть, а часть называемая "будущее". Будущее может выступать как цель объединения. Понятие "ради будущего" применимо к процессам создания любых систем . В основе сохранения систем лежит понятие "будущего". Кроме того будущее влияет на развитие систем еще и тем, что его зачатки существовали в прошлом. Особенно эти категории ("прошлое" и "будущее") применимы к анализу социальных систем.
общем выделение пространства и времени как внешних системообразующих факторов условно, т.к. все в мире находится в пространстве и во времени, однако каждая конкретная система имеет свои пространственно-временные характеристики, которые мы можем определить как внутренние, присущие только ей и отличные от пространства и времени другой системы.
Внутренние ситемообразующие факторы
факторы, которые порождаются объединяющимися в систему отдельными элементами, группами элементов, или всем множеством. Общность природного качества элементов позволяет существовать многим естественным системам потому, что элементы какого либо природного качества имеют только им присущие, особые связи (примером могут служить атомы одного элемента, мономеры в полимере, клетки одного органа, организмы в популяции и пр.); взаимодополнение - обеспечивает связь как однородных так и разнородных элементов в системе; факторы индукции - отражают присущее всем системам живой и неживой природы "достраивать" систему до завершенности (например, обломок кристалла при доращивании восстанавливает первоначальную форму кристалла); постоянные стабилизирующие факторы системообразования включают постоянные жесткие связи, обеспечивающие единство системы (примерами могут быть каркас здания, скелет организма), кроме того эти факторы являются не только системообразующими, но и системосохраняющими; связи обмена - вообще представляют собой сущность любого взаимодействия элементов, но характер обмена и его субстрат зависят от уровня развития взаимодействующих элементов или подсистем в системе. В неорганической природе в качестве субстрата обмена выступают различные виды вещества, поля, энергия, информация. Живая природа несет большее разнообразие: вещество, информация, энергия, различные силы, звуковые колебания и пр. В человеческом обществе - основная форма связи такого типа - экономическая. Функциональные связи возникают в процессе специфического взаимодействия элементов систем. Можно назвать функциональными связи возникающие между различными химическими элементами, взаимодействия между животными во время охоты, между людьми при совместных действиях. Эти связи зачастую носят временный характер и образуемые ими системы могут распадаться, если еще нет более сильных, постоянных системообразующих факторов.
Искусственные системообразующие факторы
факторы создаются человеком и могут носить как внутренний, так и внешний характер. Они являются внешними, когда элементы образуемой системы индифферентны друг к другу (куча камней, мешок зерна); и могут быть внутренними, когда образуемая ими система выступает как единство подобных элементов.
Механизм развития систем
Возникновение
материалистической точки зрения существующий мир в целом не возникает и не исчезает, он существует вечно, представляя собой взаимосвязь, взаимодействие конкретных материальных систем. Возникновение - есть одна из форм движения материи. Это понятие отражает процессы присущие всем конкретным явлениям органической и неорганической природы, общества и мышления . Эта универсальность дает полное право считать "возникновение" философской категорией.
Каждое явление имеет свое начало, т.е. возникает, но возникает не на пустом месте, а на базе предшествующего и проявляется при благоприятных условиях. Возникновение также теснейшим образом связано с понятием "новое". Появление нового и есть возникновение, а новое зарождается в недрах старого, на его базе.
Процесс возникновения можно разделить на два этапа: 1) скрытый, когда появляются новые элементы и происходит их количественный рост, и 2) явный, когда новые элементы образуют новую структуру, т.е. новое качество, т.е. происходит постепенное накопление определенных факторов и происходит скачек - образование нового, качественно отличного. Так, возникновение льда на первый взгляд кажется внезапным, но в действительности при понижении температуры происходит постепенное замедление движения молекул, уменьшение их энергии, что и приводит к скачку, к образованию кристаллов льда. Следовательно постепенность, как этап возникновения, включает в себя не только количественный рост новых элементов, но и количественные изменения энергетических состояний элементов системы, приводящих в конечном итоге к структурной перестройке, т.е. к скачку .
Возникновение невозможно без разрушения. Эти два процесса органически связаны друг с другом и не имеют преимущества перед друг другом.
Причины возникновения как и причины разрушения кроются в вечном взаимодействии взаимосвязанных противоречивых сторон, явлений, процессов. Существует представление о возникновении как акте слияния, соединения двух и более качеств в одно, или разделения одного качества на два (или более) новых. Кроме того образование системы может происходить путем обмена элементов, но это не третий путь, а сочетание соединения и разъединения взаимодействующих объектов.
Возникновение системы есть одновременно и возникновение новой формы движения или нового вида определенной формы движения и связано с тем, что прежняя форма движения исчерпала себя. Это выражается в том, что любая дальнейшая организационная перестройка элементов системы в рамках данной формы движения ведет не к укреплению и совершенствованию этой системы, а к ее преобразованию.
Система считается возникшей, когда между элементарными носителями новой формы движения образуется взаимосвязь, однако в начале связь носит неустойчивый характер, т.е. новая система находится на грани перехода из возможности в действительность. Иначе говоря, новое качество должно еще утвердиться, проявиться, обрести устойчивость, т.е. новая система, возникнув, должна стать.
природных примеров можно сделать вывод о непрерывном возникновении нового, но не каждое возникшее оказывается соответствующим внешним условиям.
возникновение - сложный противоречивый процесс. Существует много форм возникновения, где притяжение и отталкивание, разъединение и соединение варьируются в самых неожиданных сочетаниях.
Становление системы
Становление - это этап в развитии системы, в процессе которого она превращается в развитую систему. Становление, есть единство "бытие" и "ничто", но это не простое единство, а безудержное движение .
Процесс становления также как и возникновение системы связан с количественным увеличением качественно тождественного множества элементов. Так в термодинамических условиях земной поверхности количество кислорода и кремния преобладает над всеми остальными элементами, а на поверхности других планет преобладают другие элементы. Это свидетельствует о потенциальной возможности количественного роста любого элемента при при благоприятных физико-химических условиях.
процессе становления системы происходит появление у нее новых качеств: природного и функционального. Природным качеством является определяющий признак того или иного класса, уровня систем, позволяющий говорить о тождественности систем этого класса. Функциональное качество включает в себя специфические свойства системы, приобретаемые ею в результате ее способа связи со средой. Если природное качество постепенно исчезает вместе с данной системой, то функциональное качество может изменяться соответственно внешним условиям.
того новые качества появляются и у отдельных элементов системы, вернее элемент приобретает это качество при образовании системы (например стоимость товара).
Противоречие между качественно тождественными элементами является одним из источников развития системы. Одно из следствий этого противоречия - тенденция к пространственному расширению системы. Возникнув, качественно тождественные элементы стремятся разойтись в пространстве. Это "стремление" обусловлено непрерывным количественным ростом этих элементов и возникающими между ними противоречиями.
с другой стороны существуют системообразующие факторы, которые не дают возникшей системе распасться из-за существующих в системе внутренних противоречий и расширения. И существует граница системы, выход за которую может быть губителен для элементов вновь возникшей системы. Кроме того на вновь возникшие элементы новой системы действуют системы уже существующие, в данной среде ранее. Они препятствуют проникновению новых систем в среду своего существования.
образом, с одной стороны, элементы новой системы находятся в противоречии друг с другом, а с другой стороны, под давлением внешней среды и условий существования они оказываются во взаимодействии, в единстве. При этом тенденция развития такова, что внутренние противоречия между качественно тождественными элементами системы приводят их к тесной взаимосвязи, и,в конце концов, приводят к становлению системы в целом .
как, например, описывается процесс становления атомов: "Некогда существовала "популяция" элементарных частиц. Между ними осуществлялись процессы комбинаторики, а комбинации подвергались "отбору". Комбинаторика подчинялась степеням свободы и запретам, действующим в мире элементарных частиц. "Выживали" только те комбинации, которые допускались средой. Это были процессы физической эволюции материи, результат ее - система атомов таблицы Менделеева, а ее длительность - несколько десятков миллиардов лет" .
Становление есть противоречивое единство процессов дифференциации и интеграции. Причем углубляющаяся дифференциация элементов соответственно усиливает и их интеграцию .
в процессе возникновения и становления наблюдается количественный рост новых элементов. Основным движущим развитие противоречием оказывается при этом противоречие между новыми элементами и старой системой, которая разрешается победой нового, т.е. возникновением новой системы, нового качества.
Система как целое
Целостность или зрелость системы определяется наряду с другими признаками (см. главу о понятии "система") так же наличием в единой системе доминирующих противоположных подсистем, каждая из которых объединяет элементы обладающие функциональными качествами, противоположными функциональным качествам другой подсистемы.
Система в период зрелости внутренне противоречива не только вследствие глубокой дифференциации элементов, приводящей доминирующие из них к взаимной противоположности, но и вследствие двойственности своего состояния как системы завершающей одну форму движения, и являющейся элементарным носителем высшей формы движения.
завершающая одну форму движения, система представляет собой целостность и "стремится" полностью раскрыть возможности этой высшей формы движения. С другой стороны, как элемент высшей системы, как элементарная система - носительница новой формы движения, она ограничена в своем существовании законами внешней системы. Естественно, что это противоречие между возможностью и действительностью в развитии внешней системы в целом оказывает воздействие и на развитие ее элементов. А наиболее перспективными в развитии оказываются те элементы, функции которых соответствуют потребностям внешней системы. Иначе говоря, система, специализируясь, положительно воздействует на развитие преимущественно тех элементов, чьи функции отвечают специализации. А так как преобладающими в системе являются элементы чьи функции соответствуют условиям внешней системы (или окружающей среде), то и система в целом становится специализированной. Она может существовать, функционировать только в той среде, в которой сформировалась. Всякий переход зрелой системы в другую среду неизбежно вызывает ее преобразование. Так, "простой переход минерала из одной области в другую вызывает в нем изменение и перегруппировку, отвечающую новым условиям. Это объясняется тем, что минерал может существовать неизменно лишь до тех пор, пока он находится в условиях своего образования. Как только он из них вышел, для него начинаются новые стадии существования .
даже при благоприятных внешних условиях, внутренние противоречия в системе выводят ее из достигнутого на определенном этапе состояния равновесия, таким образом, система неизбежно вступает в период преобразования.
Преобразование системы
же как и при образовании системы при ее преобразовании, изменении, существуют внутренние и внешние причины, проявляющиеся с большей или меньшей силой в различных системах.
Внешние причины :
1.Изменение внешней среды, вызывающее функциональное изменение элементов. В имеющейся среде невозможно длительное существование неизменной системы: любое изменение, как бы медленно и незаметно оно протекало, неизбежно приводит к качественному изменению системы. Причем изменение внешней среды может происходить как независимо от системы, так и под воздействием самой системы. Примером может служить деятельность человеческого общества, способствующая изменению окружающей среды не только на пользу, но и во вред (загрязнение водоемов, атмосферы, и пр.)
2.Проникновение в систему чуждых объектов, приводящих к функциональным изменениям отдельных элементов (превращения атомов под влиянием космических лучей).
Внутренние причины :
1.Непрерывный количественный рост дифференцированных элементов системы в ограниченном пространстве, в результате чего обостряются противоречия между ними.
2.Накопление "ошибок" в воспроизведении себе подобных (мутации в живых организмах). Если элемент -"мутант" более соответствует изменяющейся среде, то он начинает размножаться. Это и есть возникновение нового, вступающего в противоречие со старым.
3.Прекращение роста и воспроизведения составляющих систему элементов, в результате система погибает.
Исходя из понимания зрелой системы как единства и постоянства структуры можно определить различные формы преобразования, непосредственно связанные с изменением каждого из перечисленных атрибутов системы :
Преобразование приводящее к уничтожению всех взаимосвязей элементов системы (разрушение кристалла, распад атома и т.п.).
Преобразование системы в качественно иное, но равное по степени организации состояние. Это происходит вследствие:
а) изменения состава элементов системы (замещение одного атома в кристалле на другой),
б) функционального изменения отдельных элементов и/или подсистем в системе (переход млекопитающих от сухопутного образа жизни к водному).
Преобразование системы в качественно иное, но низшее по степени организованности состояние. Оно происходит вследствие:
а) функциональных изменений элементов и/или подсистем в системе (приспособление животных к новым условиям среды обитания)
б) структурного изменения (модификационные превращения в неорганических системах: например переход алмаза в графит).
Преобразование системы в качественно иное, но высшее по степени организованности состояние. Оно происходит как в рамках одной формы движения, так и при переходе от одной формы к другой. Этот тип преобразования связан с прогрессивным, поступательным развитием системы.
преобразование - неизбежный этап в развитии системы. Она вступает в него в силу нарастающих противоречий между новым и старым, между изменяющимися функциями элементов и характером связи между ними, между противоположными элементами. Преобразование может отражать как завершающий конечный этап в развитии системы, так и переход систем-стадий друг в друга. Преобразование есть период дезорганизации системы, когда старые связи между элементами рвутся, а новые еще только создаются. Преобразование может означать и реорганизацию системы, а также превращение системы как целого в элемент другой, высшей системы.
в свете системных представлений
Сегодня специальные науки убедительно доказывают системность познаваемых ими частей мира. Вселенная предстает перед нами как система систем. Конечно понятие "система" подчеркивает отграниченность, конечность и, метафизически мысля, можно прийти к выводу, что поскольку Вселенная это "система", то она имеет границу, т.е. конечна. Но с диалектической точки зрения как бы ни представлять себе самую большую из систем, она всегда будет элементом другой, более обширной системы. Это справедливо и в обратном направлении, т.е. Вселенная бесконечна не только "вширь", но и "вглубь".
сих пор все имеющиеся в распоряжении науки факты свидетельствуют о системной организации материи.
Системность неорганической природы
Согласно современным физическим представлениям, неорганическая природа в общем виде делится на две системы - поле и вещество. Материальная сущность физического поля в настоящее время еще четко не определена, но что бы из себя не представляло поле, общепризнанно, что оно проявляется в различных сосуществующих, взаимодействующих и взаимопроникающих видах. Физическое поле, как обобщающее понятие, включает в себя физический "вакуум", электронно-позитронное, мезонное, ядерное, электромагнитное, гравитационное и другие поля. Иначе говоря, представляет собой систему конкретных материальных полей.
Каждое конкретное поле в свою очередь тоже системно. Но сейчас нельзя с уверенностью сказать о том, что является элементом конкретного поля. Очевидно, каждое конкретное поле имеет свои определенные уровни, иначе говоря, оно как система развивается, например, от "вакуума" до четко выраженного квантового состояния. Сам же квант поля представляет собой элементарную частицу. Поэтому квант вряд ли может быть элементом конкретного поля. Скорее всего такими элементами являются узловые "точки" структуры элементарных частиц . Существуют ясные экспериментальные доказательства существования такой структуры и масса различных способов ее изучения . Но что представляет собой структура элементарной частицы, а тем более ее узловые "точки" остается пока неясным.
допустить мысль о частице как высшей форме развития материи поля, то естественно предположить существование определенных "кирпичиков" которые образуют такую частицу, и являются тем, из чего состоит физическое поле вообще, т.е. элементами системы физического поля. Их взаимодействие (полевая форма движения) и приводит к образованию элементарной частицы того или иного типа.
идея о сложности элементарных частиц, о том, что каждая из них это система, состоящая из различного количества разнообразно взаимодействующих и по разному пространственно расположенных элементарных частиц, но тождественных по своей сущности "кирпичиков" материи, позволяет объяснить взаимопревращаемость частиц и открывает путь к проникновению вглубь материи. Элементарная частица - это не только квант поля, но и то, что может лежать в основе качественно иной системы - вещества.
Вещество - чрезвычайно сложная, глубоко дифференцированная многоуровневая система. Если элементарная частица выступает и как элемент качественно иной, вещественной системы, то две и более взаимодействующие элементарные частицы представляют собой систему, которая может быть названа частичкой вещества .
взаимодействие протона и электрона образует простейший атом легкого водорода, внутренне динамическую систему, элементы которой подчинены целому ряду параметров, и вследствие этого отличающиеся от свободных частиц. Атом как система развивается усложняясь по составу и структуре вплоть до такого состояния, когда начинается самопроизвольный распад атомного ядра.
Взаимодействующие атомы образуют различные системы: молекулы, макромолекулы, ионы радикалы, кристаллы.
Молекула представляет собой материальную систему, состоящую из определенным образом расположенных в пространстве и взаимосвязанных атомов одного или нескольких химических элементов. Связь атомов в молекуле прочнее связи атомов со средой, что обеспечивает целостность системы. Молекула является качественно новым материальным образованием по отношению к составляющим ее атомам. Молекулы могут быть простыми и сложными, содержащими один, два и тысячи атомов. Гигантские группы атомов образуют макромолекулы, качественно отличающиеся от других молекул.
Однако не все вещества состоят из систем типа молекул. Ряд химических соединений, например хлорид натрия (поваренная соль), не имеют молекул в обычном понимании этого слова, и являются открытыми системами в которых ионы относительно независимы друг от друга. Такой тип вещественной системы называют кристаллом. Ионами называют как отдельные заряженные атомы, так и группы химически связанных атомов с избытком или недостатком электронов. Группа атомов, переходящая без изменения из одного химического соединения в другое, определяется как радикал. Все эти группы являются системами.
Взаимодействие атомов одного типа образует химический элемент. Из химических элементов слагаются минералы, из минералов - породы, из пород - геологические формации, из геологических формаций - ряды формаций - геосферы, из геосфер - планета Земля . Каждая система, слагающая Землю, в свою очередь сложена по своей структуре. Так, например, атмосфера представляет собой систему, состоящую из пяти подсистем: тропосфера, стратосфера, мезосфера, термосфера и экзосфера.
Земля, как планета, выступает наряду с другими планетами элементом Солнечной системы. В свою очередь, Солнечная система входит в такую грандиозную космическую систему как Галактика. Взаимодействующие галактики образуют системы галактик, входящие в Метагалактику и т.д. При этом на каждом уровне развития неживой природы, наряду с общими, имеются и свои системообразующие факторы, свои особые связи и взаимодействия. Вместе с тем, принцип организации множества в единство остается одним и тем же. Не меняется он и при переходе к системам живой природы .
Системность живой природы
и все в природе, живые организмы состоят из молекул и атомов, но где граница между живым и неживым? Существует предел, после которого теряют силу имеющиеся системообразующие факторы и неживое переходит в разряд живого. Так, например, молекула состоящая из 5000000 атомов представляет собой вирус табачной мозаики - самое малое известное живое образование, способное к самостоятельному существованию .
целом вопрос о системности живой природы не вызывает сомнений. Более того, именно изучение живых материальных образований в значительной мере способствовало формированию системных представлений о мире.
Основными системами живого, образующими различные уровни организации, в настоящее время признаются: 1) вирусы - системы, состоящие в основном из двух взаимодействующих компонентов: молекул нуклеиновой кислоты и молекул белка; 2) клетки - системы, состоящие из ядра, цитоплазмы и оболочки; каждая из этих подсистем, в свою очередь, состоит из особенных элементов; 3) многоклеточные системы (организмы, популяции одноклеточных); 4) виды, популяции - системы организмов одного типа; 5) биоценозы - системы, объединяющие организмы различных видов; 6) биогеоценоз - система, объединяющая организмы поверхности Земли; 7) биосфера - система живой материи на Земле.
Система каждого уровня отличается от других уровней и по структуре, и по степени организации (биологическая классификация). Но взаимодействие элементов системы не обязательно предполагает жесткую, постоянную связь. Эта связь может носить временный, случайный, генетический, целевой характер .
целом живая природа, также как и неживая, представляет собой систему систем, причем она дает удивительные примеры разнообразия систем, которые нередко оказываются объединением элементов различных уровней. Например, ландшафт как система включает в себя: 1) абиотические геосистемы (земная кора с рельефами, атмосфера, гидросфера и криосфера); 2) геосистемы почвенной сферы; 3) биотические геосистемы, образующие биосферу; 4) социально-экономические геосистемы, возникшие в результате общественно-исторической деятельности человека. Все эти системы связаны между собой и воздействуют друг на друга, образуя единую саморегулирующуюся систему. Изменение любой составной части ландшафта ведет, в конечном счете, к изменению его в целом. Вместе с тем, каждая система живой природы, являясь ее элементом и определяясь ею, в то же время имеет достаточную самостоятельность саморазвития, чтобы выйти на другой уровень организации материи .
Заключение
видим, что мир представляет собой единство систем, находящихся на разном уровне развития, причем каждый уровень служит средством и основой существования другого, более высокого уровня развития систем. Данное относится не только к природе, но и обществу, где мы наблюдаем ряд организационных форм, наиболее грандиозные из которых получили название "общественно-экономические формации".
Сыгравшие свою роль системы уходят, другие же продолжают существовать.
из основных законов существования Вселенной является существование одних систем за счет других. Скажем кристаллы возникают на материале базовой породы, раствора или расплава; растения преобразуют минералы, животные развиваются за счет растений и других животных; человек для своего существования преобразует и животных, и растения и системы неживой природы.
мир, будучи системой систем, сложнейшим материальным образованием, находится в процессе непрерывного движения, возникновения и уничтожения, взаимоперехода одних систем в другие, причем одни системы изменяются медленно и длительное время кажутся неизменными, другие же изменяются настолько стремительно, что в рамках обыденных человеческих представлений фактически не существуют. Чем обширнее система, тем медленнее она изменяется, а чем меньше, тем быстрее она проходит этапы своего существования. В этом простом соответствии скрыт глубокий смысл еще не до конца понятой связи пространства и времени. И здесь можно увидеть одну из закономерностей развития материи: от меньшего к большему и от большего к меньшему, осознание которой привело к пониманию развития и качественного изменения систем слагающих мир, и мира как системы.
Литература
Блауберг И.В., Юдин В.Г. Становление и сущность системного подхода. М.,1973
Аверьянов А.Н. Системное познание мира. М.: Политиздат, 1985.
Андреев И.Д. Методологические основы познания социальных явлений. М.,1977.
Фурман А.Е. Материалистическая диалектика. М., 1969.
Клир И. Исследования по общей теории систем. М.
Анохин П.К. Философские аспекты функционирования системы.
Гегель. Наука логики, т1., с.167.
Геодакян В.А. Организация систем - живых и неживых.- Системные исследования. Ежегодник, М., 1970.
Вернадский В.И. Избранные сочинения М., 1955, т. 2.
Блохинцев Д.И. Проблемы структуры элементарных частиц. - Философские проблемы физики элементарных частиц. М., 1963.
Кулындышев В.А., Кучай В.К. Унаследованность: качественная и количественная оценки. - Системные исследования в геологии. Владивосток, 1979.
Полученные посредством применения научного метода познания лежат в основе научного мировоззрения. Когда ученые стали применять научный метод познания к окружающему их миру - т.е. проверять любые теоретические положения экспериментами и наблюдениями, а не умозрительными рассуждениями и непроверенными утверждениями "авторитетных" древних книг - их глазам начала открываться картина мира несколько...
С ним и проблема классификации моделей. 1.2. Классификация моделей и виды моделирования. В литературе, посвященной философским аспектам моделирования, представлены различные классификационные признаки, по которым выделены различные типы моделей. Например, в (11 с23) называются такие признаки, как: ¨ Способ построения (форма модели); ¨ Качественная специфика (содержание модели). ...
ФИЛОСОФИЯ
Предмет философии.
Формулировка: Философия – форма духовной деятельности, направленной на постановку, анализ и решение коренных мировоззренческих вопросов, связанных с выработкой целостного взгляда на мир и человека. В буквальном смысле слово «философия» означает любовь к мудрости (от греческих слов филео – любовь и софия – мудрость).
Зарождение философии как специфической формы духовной деятельности относится примерно к началу 1-го тысячелетия до нашей эры, т. е. три тысячи лет назад. Сам термин «философия» ввел в оборот древнегреческий математик и мыслитель Пифагор (сер. VI в. до н. э.). Первое же достаточно развернутое разъяснение содержания и смысла этого понятия, в отличие от близких ему понятий «знание» и «мудрость», принадлежит Платону. Существенную роль в осмыслении содержания понятия «философия» сыграл Аристотель.
До Платона и Аристотеля философское знание в основном совпадало с систематизацией так называемой житейской мудрости, т. е. повседневного жизненного опыта людей, выраженного в символической, художественно-образной форме. Начиная с Платона и Аристотеля философия уже не удовлетворяется простой любовью к мудрости, а стремится стать развернутым, последовательным учением, опирающимся на надежный фундамент представлений не только о человеке, но и о мире, в котором осуществляется его жизнедеятельность. Причем эта целостная картина бытия, на фоне которой только и можно понять своеобразие человека, все в большей степени начинает создаваться не в символической, художественно-образной манере, а прежде всего в понятийных формах, логическими средствами. Но художественно-образные, символические способы выражения содержания человеческого опыта никогда полностью не исключались из философии. Причем в философской традиции Востока эта последняя манера философствования до сих пор остается господствующей.
Что же касается понимания самого предмета философии, то оно сформировалось, во-первых, в процессе преодоления ограниченности предшествовавших философии типов мировоззренческого сознания, а именно мифологии и религии в ее первоначальных формах (анимизм, тотемизм, политеизм и т. д.), отличных от возникших позднее мировых религий; во-вторых, в результате длительных усилий, направленных на выделение философского знания из всего массива знания, имевшегося у человека в ту историческую эпоху. В отличие от мифологии и первоначальных форм религиозности, философия избрала своим ориентиром не традицию и авторитет, не стихийно сформировавшиеся архетипы и стереотипы сознания, а свободное, критическое осмысление мира и человеческой жизни. Антропоморфизму (наделению человеческими качествами природных вещей и процессов) мифологии и ранним формам религиозности философия противопоставила представление о мире как о поле действия безличных объективных сил.
Обсуждая проблему строения целостного бытия, древнегреческая философия предложила определенный перечень разных ответов на эту проблему:
Представления о наличии самых малых частичек вещества, из которых строится все мироздание (античный атомизм);
Представление о беспредельной, безграничной делимости природы, следовательно, об отсутствии пределов этой делимости;
представление о единстве, целостности всего мироздания.
Каждый мыслящий человек мог участвовать в сознательном поиске и свободном выборе подобных представлений. И поиск, и выбор осуществлялись посредством критики и принятия какого-либо из вариантов на основе методов логической аргументации, теоретического анализа и обоснования.
Более четкому осознанию предмета философии способствовало стремление вычленить из всего массива наличного знания то своеобразное знание, которое и составляет основное содержание именно философии. С момента своего возникновения философия стала претендовать на то, что именно философское знание является наиболее зрелым и совершенным. Для возникновения и последующего закрепления этого мнения об особом статусе философии имелись достаточно серьезные основания, порожденные прежде всего тем, что преобладающая часть наличного знания той эпохи (за исключением собственно чисто дедуктивных наук типа математики и логики) носила описательно-регистрирующий характер и не претендовала на выявление и объяснение движущих сил, причин наблюдаемых явлений и процессов. В силу неразвитости, недостаточной зрелости эмпирического, опытного естествознания той эпохи эту роль взяла на себя философия. Она выступала в качестве своеобразной «науки наук», или «царицы наук», единственно способной дать теоретическое объяснение всего происходящего в окружающем мире и в самом человеке.
С целью прояснения своеобразия философского знания и соответственно предмета философии Аристотель ввел специальное понятие «метафизика», которое и по сей день часто употребляется почти как синоним понятия философии. В его понимании метафизика являла собой особый тип знания, надстраивающегося над физическим знанием, которое в то время отождествлялось с естественно-научным знанием. И если в понятие «знание» вкладывать более глубокий смысл, не исчерпываемый только фиксацией непосредственно данного или непосредственно наблюдаемого, но и предполагающий способность дать теоретическое объяснение, выявить глубинную сущность наблюдаемого, то можно сказать, что на первоначальных фазах своего развития философия включала в себя все наличное знание. И в этом прямом смысле слова представляла собою знание о мире в целом и о человеке. Такое понимание предмета философии сохранялось на протяжении многих веков.
Значительно позже, уже в эпоху Нового времени, начало которого датируется XVII в., из философии стали выделяться отдельные конкретные науки. С развитием экспериментального естествознания они достигли более высоких рубежей теоретической зрелости, обретя способность своими собственными средствами объяснять суть изучаемых ими физических, химических, биологических и иных естественных процессов. В итоге естественные науки перестали нуждаться в покровительстве, опеке, надзоре и контроле со стороны философии как некоего высшего типа знания. Философия уже не могла претендовать на роль «науки наук». Соответственно появилась потребность в изменении и уточнении представления о ее предмете.
Другое существенное обстоятельство, весьма активно стимулировавшее поиск новых представлений о предмете философии, заключалось в необходимости пересмотра характера взаимоотношений философии с религией – этой другой важнейшей формой мировоззренческой регуляции поведения людей. С момента своего возникновения философия находилась в самых тесных, но одновременно и весьма сложных и внутренне противоречивых взаимоотношениях с религией. Для западноевропейской философской традиции данная проблема выступает как проблема взаимоотношений философии с христианской религией.
На первых порах своего существования (I-V вв.) христианство в ходе своего утверждения для прояснения и углубления собственного содержания активно обращалось к античным философским учениям, признавало за античной мыслью достаточно важную и самостоятельную роль в духовной и социальной жизни человека. В эпоху Средневековья ситуация существенно изменилась: религия стала не просто преобладающей, но и практически монопольно господствующей сферой духовной жизни человека. Философии отводится роль хотя и важного, но все-таки достаточно технического, вспомогательного орудия духовного освоения мира человека и мира окружающей природы. Эти взаимоотношения между философией и религией предельно четко выражены широко известной формулой: «философия – служанка богословия». Хотя, следует подчеркнуть, эта формула не выражала всей многоплановости взаимоотношений между философией и теоретическим ядром христианства – его богословием (теологией).
Эта трактовка стала все более явственно обнаруживать свою несостоятельность на фоне роста общественной значимости и авторитета специально-научного, а затем и философского познания и знания, четко обозначившегося в эпоху Нового времени и Просвещения. Соответственно начинает утверждаться мысль о необходимости восстановления самостоятельного статуса философии, обретения ею достаточной независимости от религии и богословия.
На протяжении XVII и XVIII столетий эту задачу удалось полностью реализовать. Более того, в утверждении своего самостоятельного статуса философия и наука продвинулись очень далеко, во многом изменив соотношение сил в свою пользу. В этих новых условиях религия и богословие оказались постепенно отодвинутыми на периферию социальной и духовной жизни человека и человечества, а в качестве доминирующей силы выдвинулась философия, а примерно с середины XIX столетия – наука. Стремительный рост престижа науки привел к существенному изменению понимания предмета и предназначения философии. Многие выдающиеся мыслители стали рассматривать философию как научное знание особого типа. Именно в этом русле развилось и прочно закрепилось, особенно в нашей стране, представление о философии как науке о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления . Оно было сформулировано К. Марксом и Ф. Энгельсом. В отличие от всех философских учений прошлого, свою философию они называли научной философией. Более радикальных взглядов придерживались основоположники позитивизма, которые считали, что так называемые позитивные, т. е. конкретные, науки делают совершенно излишней, ненужной философию как таковую.
Ориентация на науку, на научное знание как на высший или вообще единственный доступный для человека тип знания привела к существенному изменению представлений о характере философского мышления, философского сознания. Широкое распространение получило убеждение в том, что философия, в отличие от всех других форм духовно-практического освоения мира человеком – таких, например, как религия, нравственное сознание, эстетическое восприятие, повседневный жизненно-практический опыт, идеология и т. д., – должна ориентироваться в своих усилиях по построению целостной картины природного и человеческого бытия на средства рационального постижения. Другими словами, философия должна опираться только и исключительно на способности и силы, таящиеся в человеческом интеллекте. Человеческий разум, мышление стали рассматриваться не только как вполне автономные, но и как самодостаточные основания для осмысления мира вообще и человеческого мира в частности. Поэтому философия с этой точки зрения есть не что иное, как познание последних оснований бытия, осуществленное в последовательно рациональной форме. Философия есть рационализированная форма мировоззрения. На предшествующих этапах многовековой истории западноевропейской философии такого понимания предмета философии не было.
Еще одна характерная особенность того понимания предмета философии, которое сложилось в XVII-XVIII вв. и в первую половину XIX столетия, заключалась в том, что философия строилась и развивалась исходя из предпосылки о том, что рано или поздно будет создана такая философская система, которая сможет раз и навсегда справиться со своей главной задачей – создать предельно обобщенную универсальную картину мира и места человека в нем. Основоположения такой философии приобретут характер совершенно бесспорных на все времена. Человечество должно будет всегда придерживаться их.
Подобные претензии на создание некоторой «последней», завершенной и законченной системы философского знания достаточно отчетливо выражены в наиболее характерных образцах философии этого периода, к числу которых относятся философия Гегеля и философия марксизма. Гегель полагал, что в его философской системе абсолютный дух (мировой разум) приобрел адекватную форму познания и выражения собственной сокровенной глубины, а потому ее основные положения являются абсолютными и неизменными истинами. По существу, такого же взгляда придерживается и марксизм, который считал, что он совершил подлинную революцию в философии. Ее суть заключается в том, что впервые на смену многообразию различных философских учений и построений приходит единственно верная, подлинная философия, а именно научная философия в лице марксистской философии. Вся предшествующая историко-философская мысль – это только предыстория, подводящая к возникновению и осознанию подлинного содержания философии.
На протяжении почти трехтысячелетней истории философии понимание предмета философии постоянно изменялось и уточнялось. Но наиболее существенные изменения произошли в середине XIX в. Эти изменения были настолько глубоки и радикальны, что можно говорить даже о том, что сама философская мысль в целом вступила в качественно новый этап своего развития. Это означает, что в почти трехтысячелетней истории развития западноевропейской философской мысли можно выделить два основных исторических этапа: этап становления и развития традиционной, классической философии и этап нетрадиционной, неклассической философии, который начался со второй половины XIX в. и продолжается и в наше время. В чем суть этих коренных изменений, если обратиться к проблеме предмета философии и средств достижения выдвигаемых философией задач?
Прежде всего отметим, что неклассическая философия решительно отбрасывает претензии на то, что рано или поздно она создаст такое философское учение, которое раз и навсегда решит коренные проблемы философии или хотя бы обозначит основное содержание коренных, фундаментальных проблем философского познания. Современная философия даже не выдвигает и не ставит перед собою подобной задачи, так как считает ее в принципе неразрешимой и даже бессмысленной саму постановку. Основания для такого вывода достаточно очевидны. Ведь человеческое познание по самой своей природе всегда конечно и ограниченно. Оно не может претендовать на познание так называемой абсолютной, последней и окончательной истины. Но к этой в общем-то достаточно банальной, уже давно установленной в философии истине за последние полтора столетия добавились многие другие новые доводы, связанные прежде всего с осознанием социально-исторической и культурно-исторической обусловленности любого познавательного акта. Человеческое познание и мышление всегда обусловлено и ограничено конкретными социально-историческими и культурными обстоятельствами. И пока человечество не прекратит своего движения, развития, будут постоянно изменяться исторически данный тип общества, наличная система знаний, совокупная человеческая культура, в том числе и представления о глубинных основаниях мирового бытия в целом и человеческой жизни в частности.
Социально-историческая и культурная обусловленность познания и мышления приводит к существенному изменению представлений о том, какими средствами и методами должна пользоваться философия, чтобы решать свои задачи. И прежде всего меняется взгляд на место и роль человеческого разума, интеллекта в достижении этих целей. На неклассической стадии своего развития философия уже не рассматривает человеческий разум как самодостаточное основание, опираясь на которое она развертывает свое собственное содержание, ставит и пытается решить коренные проблемы бытия. Разум тоже начинает рассматриваться как социально-исторически и культурно-исторически обусловленный, исторически изменчивый и ограниченный в своих познавательных возможностях. Не в том смысле, что он рано или поздно натолкнется на глухую стену, непреодолимые пределы своей познавательной силы, а в том смысле, что в своем историческом движении он преодолевает, раздвигает установленные ранее, казавшиеся совсем недавно незыблемыми пределы и границы. На каждом историческом этапе возможности разума ограничены в том отношении, что они являются зависимыми от сложившихся социально-культурных условий. И вместе с тем эти границы, пределы разума расширяются по мере развития общества, человека.
Одновременно все более четко осознается, что набор, совокупность познавательных ресурсов, которыми пользуется философия для достижения своих целей, не может ограничиваться только теми ресурсами, которые таятся в человеческом разуме. Философское познание и духовно-культурная деятельность в целом должны опираться не только на мышление, но и на всю совокупность духовных сил и способностей человека: на его волю, на веру, на эмоциональную сторону человеческого существования, на подсознательные, интуитивные влечения и т. д. В более общей форме можно констатировать, что неклассическая философия лишает человеческий разум того привилегированного статуса, каким он наделялся в господствующих философских построениях, прежде всего рационалистического толка, предшествующего этапа ее развития. Неклассическая философия пытается найти какие-то другие основоположения человеческого бытия, которые являются как бы посредником между бытием как таковым во всей его всеобщности и человеческим сознанием.
Таким посредником в современной философии выступает, во-первых, язык , понимаемый в некотором расширительном и обобщенном смысле. Он включает в себя не только обычный разговорный язык, но и все имеющиеся ныне у человека средства коммуникации и общения : математический и логический языки во всем их многообразии, языковые средства фиксации и систематизации экспериментальных данных, показаний научных приборов, многообразные средства фиксации и передачи все нарастающего потока информации, языки компьютерных технологий, художественно-символические средства и т. д. Особый акцент на этой стороне познания и мышления делается в таких течениях философии, как лингвистическая философия, постпозитивизм, герменевтика, разнообразные аналитические и структуралистские школы и направления.
Другим важнейшим опосредствующим звеном между универсальным природным бытием и человеческим сознанием в современных интерпретациях предмета философии является культура , тоже взятая в предельно широком и обобщенном смысле . Под культурой понимается вся совокупная творчески созидательная деятельность человека и продукты этой деятельности, т. е. все то, что не является чисто природным предметом и явлением, а так или иначе преобразовано, видоизменено человеком. В состав культуры входят не только произведения искусства во всех его видах, не только продукты ремесленного художественного творчества, памятники архитектуры, как это делается в обыденном понимании культуры, но и вся практически-преобразующая деятельность человека и продукты этой деятельности. Иными словами, весь мир преобразованных либо заново созданных самим человеком предметов, орудий и средств, в окружении и с помощью которых протекает человеческая жизнь, в отличие от образа жизни и среды обитания всего остального живого мира. Культура – это вся совокупность преобразованных или заново созданных человеком природных вещей и явлений, начиная от ножа, топора, пилы, жилища, одежды и кончая всем многообразием промышленного технологического оборудования, транспортных и информационных средств, научных измерительных приборов и т. д. Культура – это все то, что отличается от природного, несет на себе отпечаток человеческого воздействия на естественный, природный мир, в котором разворачивается жизнедеятельность человека.
С этой точки зрения предметом философии является анализ так называемых универсалий культуры , т. е. ее всеобщих характеристик, свойств, выражаемых в предельно общих понятиях – категориях или универсалиях. Этот подход весьма продуктивен, так как открывает новые горизонты развития философской мысли. Он только начал формироваться и потому еще не приобрел систематически продуманного и развернутого обоснования. Здесь прежде всего необходимо пояснить, что мир человеческой культуры при всем его несомненном своеобразии – это все-таки надстройка над природным миром, вырастающая из его глубинных оснований и питающаяся ими. Поэтому философия и при новом подходе в конечном счете как была, так и остается учением о предельных основаниях бытия вообще и человеческого бытия в первую очередь. Нецелесообразно ограничивать ее только рамками сферы человеческой культуры. Природа всегда была и остается предпосылкой и фундаментом всей человеческой активно-преобразовательной деятельности. С учетом этого сохраняет всю свою значимость традиционное понимание философии как особой формы духовной деятельности человека, претендующей на выработку целостной универсальной картины бытия, теоретического ядра мировоззрения, взгляда на мир в целом. Орудием, средством и мостиком, ведущим к достижению этой цели, является культурно-творческая деятельность человека во всем ее богатстве и многообразии.
Основное содержание и функции философии
Предварительное представление о проблематике философии может дать формулировка одного из основоположников немецкой классической философии – И. Канта. По его мнению, философия должна дать человеку ответ на следующие вопросы: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться? Что такое человек, в чем смысл и назначение его бытия? Этот перечень достаточно четко обрисовывает основную проблематику философии. Вместе с тем он нуждается в существенном дополнении и уточнении. Дело в том, что Кант начисто исключил из этого перечня одну из наиболее важных и фундаментальных проблем философии, постоянно находившихся в ее центре. Речь идет о предельных основаниях универсального бытия, о фундаменте, в рамках которого осуществляются познание и жизнедеятельность человека .
То, что Кант обошел эту проблему, – прямое следствие исходной, фундаментальной установки его учения. Великий мыслитель полагал, что человек в принципе не может выйти за рамки своего познания и мышления, поскольку все, что так или иначе предстоит человеку, фиксируется с помощью и посредством человеческого сознания и мышления, так или иначе пропускается через сито его интеллекта, всегда несет на себе определенный отпечаток деятельности сознания и мышления. Поэтому мы знаем мир не таким, каков он сам по себе, а таким, каким он нам представляется в наших образах. У человека нет никаких способов избегнуть этого опосредствующего воздействия человеческого сознания, нет путей и средств, позволяющих вступить в прямой и непосредственный контакт с миром вещей, существующих независимо от сознания, самих по себе в том виде, каковы они есть на самом деле. Эта предпосылка и конечный вывод спорны. Они отвергаются практически всеми философами – предшественниками Канта, всем последующим развитием философской мысли.
В действительности у человека есть возможность преодолеть рамки своего сознания и мышления. Эта возможность коренится в той преобразующей деятельности и продуктах этой деятельности, которую осуществляет человек. Опираясь на свои представления о мире, он создает реальные материальные предметы, которые существуют не только в его сознании и воображении, но и включаются в существующий вне сознания человека мир объективных предметов и процессов. Так, создавая телевизор, человек опирается на определенные представления, знания о свойствах электричества, различного рода электромагнитных волн и излучений, на особенности зрительного и слухового восприятия человека, на свойства материалов, из которых будут изготовлены все узлы этого сложного устройства, и т. д. Эта конструкция выполняет свою функцию, т. е. дает изображение и несет звук, только благодаря тому, что человек постиг саму суть перечисленных физических, химических, биологических и иных естественных предметов и процессов. Это уже не просто продукт воображения, фантазии или чисто мыслительная конструкция, а некоторое проникновение человека в саму суть бытия в том виде, как оно существует само по себе.
Таким образом, к перечисленным Кантом четырем основным проблемам философии следует добавить еще вопрос о фундаментальных, универсальных свойствах самого бытия . В какой последовательности, очередности они должны ставиться, теоретически осмысливаться и решаться, чтобы получить достаточно целостное и систематическое изложение философского учения?
Не только сам Кант, но и многие последующие поколения философов считали, что наиболее разумным и естественным является именно та последовательность, в которой они были перечислены Кантом. Однако на предшествующем Канту этапе развития философии проблемы теории познания отнюдь не выдвигались как исходный пункт философствования, не рассматривались в качестве наиболее важных его проблем. Отправной точкой философии считалось учение о всеобщих универсальных свойствах бытия вообще, включая в его состав все своеобразие человеческого бытия. Предлагались и такие исходные философские построения, которые на первый план выдвигали учение о человеке, о его своеобразии и месте в универсальном бытии. Такие подходы получили наибольшее распространение в XX столетии, хотя их развернутое обоснование содержится уже в трудах многих мыслителей XIX в., таких, как С. Кьеркегор, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше.
Творческие поиски философской мысли действительно связаны прежде всего со стремлением теоретически осмыслить проблему отношения человека и мира, вписанности человека в мир, и на этой основе, с одной стороны, выработать такое целостное понимание мира, которое давало бы возможность включить в него человека, а, с другой стороны, самого человека рассмотреть с точки зрения универсума в целом, понять его место и предназначение в природном, социальном и духовном мире. Основная проблема заключается здесь в том, что человек выступает не просто как часть мира в ряду других вещей, а как бытие особого рода, выходящее за рамки мира объектов, обладающее душевной и духовной жизнью, способное в познании, в практике проявлять активное отношение к миру. По сравнению с другими формами мировоззрения эта проблема в философии теоретически заострена, составляет основу всех философских размышлений об отношениях между субъектом и объектом, о духовном и материальном, сознании и бытии, свободе и необходимости и т. д. Акцентирование той или другой стороны проблемы, ориентация на тот или иной ее полюс и явились предпосылкой противопоставления материализма и идеализма, религиозной и светской философии, философских концепций, стоящих на позиции детерминизма или, напротив, подчеркивающих значимость свободы воли, антропологистских или космологистских тенденций и т. д.
Ориентация на создание универсальной целостной системы бытия и места человека в нем реализуется в философии посредством теоретического осмысления содержания, заложенного во всех других формах жизненно-практической и духовной деятельности человека: в науке, религии, искусстве, нравственном сознании, идеологии и т. д. Содержание, черпаемое философией из перечисленных выше форм и отраслей духовной и жизненно-практической деятельности человека, задает ее, если можно так сказать, эмпирию, ее опытную основу и обусловливает многообразие путей и средств движения философии к своим целям.
Соответственно этому складываются и структуры философского знания . На протяжении длительного исторического развития философии в ней сформировались относительно самостоятельные и взаимодействующие друг с другом области знания: учение о бытии (онтология), учение о познании (гносеология), учение о человеке (философская антропология), учение об обществе (социальная философия), этика, эстетика, философия религии, философия науки, философия истории и др. Особую и важную роль в философском постижении мира играют историко-философские исследования.
Выдвигая определенное понимание включенности человека в мир, его места и предназначения в мире, философия так или иначе намечала некоторые предельные основания сознательного отношения к миру, систему духовных ценностей, определяющих социальную и личностную программу человеческой жизнедеятельности, задавала ее смысловое содержание и направленность. Поэтому философия выступала не просто как констатация сущего мира в том его виде, как он непосредственно предстоит человеку, а раскрывая глубинные слои бытия, открывая мир в его наиболее сущностных и фундаментальных свойствах и характеристиках, она стремилась выявить полноту возможностей и тем самым обязанностей человека в этом мире. Таким образом, она формулировала теоретическое обоснование программы действий человека в мире, реализации должного или желательного, идеального миропорядка и общего склада человеческой жизни.
Эта социальная установка философского знания и ее вклад в будущее прогнозируемое направление развития общества и человека не всегда лежат на поверхности жизненных процессов и явлений. Чаще всего они достаточно закамуфлированы в глубине других духовных, культурных целей, задач, ожидаемых перспектив. Но если бросить взгляд на магистральную линию развития человеческого общества за достаточно продолжительный период времени, то эти прогностически-мировоззренческие социальные функции философии выступают весьма наглядно. Сегодня в нашей стране, в мире в целом активно обсуждаются такие актуальные проблемы, как сущность и пути становления гражданского общества, правового государства, свободы личности и т. д. Чтобы понять вклад философии в решение этих проблем, достаточно вспомнить, что они впервые были поставлены именно в философии почти триста лет назад в трудах таких крупных философов XVIII в., как Ж. Ж. Руссо, Т. Гоббс, Дж. Локк.
Теоретическое обоснование программы действий человека, провозглашение новых мировоззренческих идеалов и ценностей, выдвигаемых философией, всегда органически связано с нравственностью и другими формами ценностного сознания. Однако в отличие от нравственного сознания, в котором ценности выступают как некие безусловные основания деятельности, философия подвергает их критическому анализу, рассматривает их в качестве исходных принципов человеческого отношения к миру, реализации должного в контексте бытия универсума в целом, обосновывает в этом контексте их смысл и значение.
Претензии философии на обоснование деятельных установок сознания в свете миропонимания, опирающегося на универсальную модель бытия, отличают философию и от идеологии, в которой всегда явным образом просматривается частный интерес какой-либо группы людей – социальной, этнической, конфессиональной и т. д. Конечно, всякое мировоззренческое сознание, в том числе философское, тесно переплетено с идеологией, с интересами реальных общностей людей. Однако социальная и культурная значимость философии как теоретического ядра мировоззрения заключается в том, чтобы способствовать преодолению такого рода замкнутости. Вместе с тем это стремление к истине как общечеловеческой ценности реализуется философией в ходе выполнения ею не только своей непосредственной мировоззренческой функции, но и той методологической роли, той методологической функции, которую она выполняет во всей системе наличного знания, в сложившейся совокупной культуре человечества. Философия берет на себя функцию интеграции, синтеза всего наличного знания и совокупной человеческой культуры, помогает всем отраслям специально-научного знания и отдельным отраслям культуры более четко осознать и наметить как смысл и содержание выдвигаемых ими задач, так и пути и способы их достижения. Реализуя эту методологическую функцию, философия способствует обогащению, приросту как системы имеющегося наличного научного знания, так и достижению новых культурно-творческих результатов.
Опираясь на опыт различных форм жизненно-практического, познавательного и ценностного освоения мира, осмысливая и перерабатывая в своих понятиях (которые называются философскими категориями) мировоззренческие идеи, порождаемые нравственным, религиозным, художественным, политическим, научно-техническим сознанием, осуществляя синтез многообразных систем практических знаний, а с развитием науки – и нарастающих массивов научного знания, философия призвана осуществлять интеграцию всех форм деятельности человека в данный исторический период, выступая в качестве самосознания эпохи. По меткому определению Гегеля, философия – это «эпоха, схваченная в мысли».
В современных условиях задачи философии как самосознания эпохи связаны прежде всего с ответственностью людей перед лицом глобальных проблем, порождаемых современной стадией постиндустриальной, техногенной цивилизации, от которых зависит выживание человечества , – таких, как экологический кризис, расширяющаяся пропасть между небольшой группой наиболее развитых в промышленном и научно-техническом отношении стран и остальной частью человечества, потеря устойчивости и надежности собственно человеческого существования и его духовных оснований и т. д. В этих условиях философия призвана внести свой существенный вклад в выработку консенсуса, согласия в процессе конструктивного взаимодействия различных духовно-культурных позиций и творческого общения их носителей. Весьма важную роль в этом сложном и внутренне противоречивом процессе может сыграть и более систематическое обращение к освоению опыта в рамках философской традиции, развивавшейся в странах Востока, с ее акцентом на внутреннее духовно-нравственное совершенствование человека, поиск гармонии во взаимоотношениях человека с окружающей природой. Весьма позитивный вклад в это может внести и постоянный пристальный интерес к опыту развития отечественной философской мысли.
Философское осмысление мира и человека – в – мире
«образ мира» как способ познания человека и мира – стиль мышления как характеристика индивидуального сознания – два типа философствования – «классическое» и «неклассическое» философствование – «эстетическая рефлексивность» и проблема интерпретации
Современная философия по-разному, но последовательно отстаивает точку зрения о том, что научно – рациональное познание законов окружающего мира не может быть способом осознания истинно человеческих целей и ценностей. Это относится как к познанию природы, так и к социальным детерминантам человеческой жизнедеятельности. Так, современная философия противопоставила себя умонастроению классической философии XIX века, когда идея социальности как сущностного атрибута человеческого бытия определяла большинство социально-философских поисков. Уже в XX веке философы утверждали, что общество ни в коем случае не является гарантом, обеспечивающим торжество человеческой подлинности, ибо оно столь же ограничивает одни человеческие устремления, сколь и высвобождает другие. Социальность, в лучшем случае, нейтральна по отношению к человеческим целям, но, как правило, она античеловечна. В качестве примера можно привести теорию социальных систем Н. Лумана. С точки зрения Никласа Лумана, неотъемлемыми элементами социальной системы являются коммуникации. Поскольку социальная система – это система действий, коммуникация также является деятельностью. Если коммуникация состоялась, то она не принадлежит ни одному из участвующих в ней людей. Человек как целостность, по Луману, не входит ни в одну систему, а является только средой социальных систем. Луман говорит об отрицании научного значения понятия «человек»; он признает только взаимосвязь аутопойетических систем в человеке (психической, физико-химической и биоорганической). Подобные взгляды нашли отражение и в теориях социальных систем У. Бакли, А. Этциони, П. Штомпки.
В отличие от перечисленных подходов, философия жизни, экзистенциализм и близкие к ним направления пытаются показать бессмысленность человеческой деятельности в рамках субстанциально-каузального представления о мире и дать новое толкование человеческого существования. Ориентиры своей жизни человек должен искать за границей эмпирико-теоретического мира. Именно последнему противопоставляется особый опыт непосредственного слияния с бытием, когда субъективность («собственно человеческое») становится неотличимой от жизненного переживания самого бытия, жизненного порыва. Новое мирочувствование возвращает человека к «дорефлексивным» связям с жизнью. Поскольку рациональное знание (научное, систематически-логическое) принадлежит лишь «неподлинной» сфере бытия (операционально-утилитарной ориентации в мире), субъективность человека представляется входящей в некую сферу бытия, из которой человек получает неясные, не фиксируемые логически непреложные императивы и смысловой фон своего жизненного назначения. Человек ощущает причастность к этой сфере где-то на периферии своего обыденного повседневного существования, подсознательно воспринимает вопреки своим естественным установкам, ценностям, привычкам. Именно в этой сфере человек в состоянии обрести смысл своего существования, цельность и согласие с самим собой, свое единство с миром и людьми.
В общественном сознании каждой эпохи в образно-ассоциативной форме отражаются наиболее общие представления о миропорядке, месте человека в системе мироздания и специфике законов человеческого бытия. Возникает необходимость в создании некоего метаязыка для описания «образа мира», а также человека, способного содержать описание того минимума функций и механизмов их обеспечения, который позволяет картине «человек-мир» выступать в роли образной доминанты мировоззрения.
Всякая система представляет собой некоторую прозрачность, которая может быть «пронизана лучом наблюдения» (М. Мамардашвили) из некоторой точки. В интерпретации того или иного типа культуры сферой «прозрачности» выступает форма социальной реальности, а «лучом наблюдения» становится определенный способ мышления. Современную социальную действительность можно рассматривать в рамках трагической и мелодраматической форм реальности, которые будучи категориями, выступают также в качестве содержательных мыслительных форм.
В этом случае описание всеобщности категорий мелодраматического и трагического невозможно без анализа категории «стиля мышления». Стиль (мышления) как характеристика индивидуального сознания отражает его как явление общественного сознания. Бурное развитие этого направления связано с более глубоким пониманием роли человеческого фактора: если раньше мировоззренческие ориентации субъективные предпочтения ученого рассматривались как «возмущающее воздействие, то теперь все более осознается их неустранимый, закономерный характер». В своей исследовательской работе (имеется в виду стиль научного мышления) ученый действует как представитель определенного научного сообщества. Таким образом, стиль мышления как характеристика индивидуального сознания не является чисто психологической характеристикой мышления.
Мелодраматическому «образу мира» присущи так называемые «методологическая философия» или «философствование с точки зрения зрителя». Представитель подобного способа философствования – безличный ученый, он – зритель мира, он пишет скорее как некий представитель «ума», нежели конкретный человек, переживающий личностные проблемы, которые являются результатом внутренней борьбы. Трагическому «образу мира» принадлежит «эзотерическая» философия, или «философствование с точки зрения участника». Здесь ведущей тенденцией научного мышления является не рефлексия, а особая жизненная задача, которую решают в течение всей своей жизни.
Уже упомянутое преобладание мелодраматических импульсов в современной культуре указывает на то, что сегодня только абстрактные конструкции могут обеспечить безопасность в связи с ростом социальных рисков, в частности, в постмодернистском дискурсе присутствует всеобщая категория истины, помещенная при этом между субъектами, а не где-то снаружи. Все знания сегодня являются результатом языковых игр. Современное научное знание состоит из ссылок на «метапредписанные» заявления научного сообщества. Оратор А должен убедить своего собеседника В в том, что заявление С верно по системе доказательств. Фактически собеседник В – это и есть научное сообщество разных людей, являющихся партнерами в общей полемике. Партнеры оперируют метапредписанными правилами, с которыми время от времени знакомят новых участников.
С другой стороны, совершенно очевидно смещение современного философского осмысления мира в сферу трагического. Это, в первую очередь, связано с возникновением понятия «эстетической рефлексивности» С. Лэша, который опирается на категорию «эстетического сознания» М. Бахтина. Сегодня о процессе понимания возможно говорить в рамках эстетического сознания, так как процесс понимания не сводится к уяснению значения, а тяготеет к порождению смысла. Процесс порождения смысла происходит через со-бытие событий. Со-бытие, по Бахтину, не есть простое жизненное явление или его сочетание с другими явлениями, это два и более явлений в одном, через одно проявляющиеся не сами по себе, а в диалоге, где обогащают, приращивают смысл каждого через взаимодействие с другими, через обнаружение себя посредством другого, образуют новый смысл. Эстетическая деятельность предполагает положение «вненаходимости» субъекта. Положение это предполагает возможность созерцать, судить другое как целостное событие, отнестись к нему ценностно. Оно делает возможной завершенность со-бытия.
События, в которых жизнь оказывается обозримой в целом как нечто законченное, свершившееся и есть смысловой центр трагедии. Действие, создающее законченный в себе образ сбывшегося, предполагает позицию вне переживаемой жизни и соответственно по природе своей эстетично. Необходимо отметить, что трагическое, рассматриваемое как эстетическая категория, представляет собой не только особое средство художественного познания в искусстве, в его конкретных видах и жанрах, но является средством познания определенных сторон социальной реальности, включающим в себя определенный способ рефлексирования.
Классификация способов философствования и школ философского мышления представляет собой попытку совместить описание стереотипов философского осмысления реальности конкретного пространственно-временного промежутка со встроенностью их в определенное культурно-историческое пространство. Та или иная форма мышления не уничтожается в ходе смены той или иной исторической эпохи: следует говорить лишь о преобладании какой-либо из них в определенном культурно-историческом пространстве. Известен факт о том, что Декарт наотрез отказался читать предложенную ему «Метафизику» Кампанеллы, несмотря на то, что мог бы найти в ней нечто созвучное тому, о чем размышлял сам. Два мыслителя живут в разных мирах, мыслят в различных измерениях, у них совершенно несхожие представления о научности, о философствовании. Современники в хронологическом смысле, они отнюдь не являются современниками в смысле культурно-историческом.
Наряду с господствующей формой научного мышления, характерной для исследователей культурной эпохи, существует и другая форма, в одном случае как зачаточная, в другом – как реликтовая. В наше время они представляют не столько этапы развития форм мышления, сколько равноправные типы мышления. Так, многие основополагающие постулаты современных теорий постмодернизма и постконструктивизма можно найти еще в философии европейского Ренессанса. Разум никогда не рассматривался в ренессансных учениях изолированно, но всегда был включенным в тот или иной контекст (контекстность современного мышления). Когнитивный строй ренессансной мысли находился в соответствующем отношении к познаваемому: подобное познается подобным (эстетическая рефлексивность). В ренессансном методе исследования сошлось много противоречивых источников и элементов, споривших и как-то совмещавшихся в нем. Сам принцип совмещения был таков: здесь бесполезно искать здесь конкретную доминанту. Диалогичность и есть авторская точка зрения (теория диалога М. Бахтина). Ренессансный мыслитель не придерживается от начала до конца какому-либо одному определяющему принципу, а следует сразу многим. Он не стесняет себя никакими пределами, никакими жесткими рамками (коллажность и эклектичность постмодернистского текста). Самое полное воплощение ренессанский синтез получает не в интеллектуальной, дискурсивно выраженной, не в логической форме, а в форме интуитивно-художественного мышления. Не случайно здесь философское размышление в высшем его пункте переходит в эстетическое созерцание и перекрывается художественным видением.
В связи с возрастающей ролью эстетизации в современной культуре сегодня на повестку дня необходимо поставить вопрос: что же такое само по себе философское искусство? И в чем сущность двух способов философствования: методологического (философствование с точки зрения зрителя) и эзотерического (философствование с точки зрения участника)?
В «методологической» философии, представители которой, например – пифагорейцы, Аристотель, Бэкон, Кант, – ведущей является технологическая сторона мышления, подчиненного строгой системе правил. Эти правила строились так, чтобы избегать противоречивости и одновременно ассимилировать основную массу эмпирических знаний, полученных в рассуждениях и опыте. Научное мышление должно следовать правилам мышления и описывать сущее. Существующему приписывается такое строение, которое полностью отвечает созданным правилам мышления. Методология является органичным моментом философствования. Кант сформулировал это следующим образом: мыслить самому; мыслить так, чтобы быть способным смотреть одновременно на мыслимое глазами другого; мыслить непротиворечивым образом. Такой философ – безличный ученый, он зритель мира. Он пишет больше через представленность «ума», чем как конкретный человек; не через те личностные проблемы, которые являются результатом внутренней борьбы.
К представителям «эзотерической» философии можно отнести Платона, Кьеркегора, Мамардашвили. Данный способ философствования, в какой-то степени, относится к реальности разрешения экзистенциальных проблем. Реальность существует в духовном и символическом плане, где ведущей является не рефлексия, а особая жизненная задача, которую философ решает в течение всей своей жизни. Каждая познавательная или мыслительная ситуация представляет собой возможность реализовать себя. Технологические моменты мышления имеют второстепенное значение.
«Философствование с точки зрения участника» есть философствование, в котором творец «вырастает» из ответа на личностные проблемы, разрешаемые на экзистенциальном уровне, и затем переходит на уровень абстрактно– теоретический.
Такой философ не воспринимает мир как безличный аналитик и зритель, он связан с ним, включен в него всем своим бытием. Он – не зритель, он – участник. Проблема, провозглашенная философом, имеет к нему непосредственное, жизненное, экзистенциальное отношение.
Это разграничение «участник – зритель» неверно трактовать только через разграничение простого присутствия жизненного, личного интереса. Конечно, никакая философия невозможна без отделенности, она включает в себя рефлексию, коммуникабельность, универсализацию. Любой философ есть «философ – участник», то есть переходит от экзистенциального уровня на уровень рефлексии, становясь, в какой-то степени, «зрителем». При этом разделение, о котором здесь говорится, есть не разделение между зрителем и участником, но разделение между «философствованием с точки зрения зрителя» и «философствованием с точки зрения участника». В современном мире необходимо говорить о преобладание «философствования с точки зрения участника», так как законы мира невозможно понять, не помещая в мир некоего сознательного и чувствующего существа.
Классификация культуры по способу мышления и формы реальности не имеет четко очерченных временных и пространственных границ – определенных социальных общностей, так как реальность и мышление бесконечны. Можно говорить либо о существовании подобных типов «метакультур», либо о превалировании той или иной формы реальности и способа научного мышления в определённом культурном пространстве.
Трагическое и мелодраматическое образуют пространство драматического, которое явно не умещается исключительно в историческом контексте соотношения эпох и культур. Задача рассмотрения соотношения трагического и мелодраматического заключается в выявлении архетипической «встроенности» драматического в социальную реальность. В первую очередь, именно драматическое необходимо различать как разновидность социального опыта, и тогда возникает вопрос о соотношении сознания и социальности как раздельных сфер реальности или о снятии этого вопроса. В данном случае возможна интерпретация соотношения сознания и социальности на примере соотношения «классического» и «неклассического» (термины М. Мамардашвили). В основаниях и предпосылках «классической» философии, в ее теоретических результатах происходит рационализация переживаний и самоощущений, порождаемых конкретно-исторической, а потому преходящей ситуацией. Сторонники классического направления изначально ограждают себя от каких бы то ни было социальных редукций смыслового поля философии, вводя «промежуточное звено» между социальностью и философией самого интеллектуала, который из «свободного художника» превращается в субъекта или «агента» духовного производства, что и накладывает отпечаток эпохи на все поле философствования. Основной чертой «классического» философствования является отождествление деятельности и сознания как основы мысленного уравнения для постижения предмета. Говоря о «классическом» и «неклассическом», имеют в виду не конкретно-исторические ситуации, а имеющую место попытку сформулировать механизмы интеллектуального действия, ведущего к объективному знанию определённым путём. Например, Платона часто относят к «не классикам», хотя он не использовал язык новоевропейской философии. Согласно «классике», рационально выделяемые очевидные образования в составе внутреннего опыта позволяют усмотреть фундаментальные характеристики мира. «Классика» ориентирована на десубъективацию внутреннего опыта.
В «неклассическом» уме имеет место ориентация на рефлексию, восстанавливающую Субъективность, ее неразложимые целостные внутренние переживания. «Речь идет о прояснении сознания, «заброшенного» в наличный социальный мир, претерпевающего его массированное воздействие». «Неклассическому» сознанию свойственно «феноменологическое измерение». Под «феноменом» Мамардашвили понимает «то обладающее чувственной тканью образование сознания, которое выступает в объективирующем расщеплении ментального понимательного сочленения и от бытия, в котором мы не можем сместиться к представлению, содержащемуся в этом сращении и и соотнесенными с предметными референтами, доступными и внешнему (или абсолютному) наблюдателю… В них содержится то, что произошло в действительности». Интерпретируя феноменологию Гуссерля, Мамардашвили говорит не столько о «судящем Субъекте», сколько о феноменологическом слое сознания, который в качестве возможного источника информации заключает условие возможности знания этой информации или прочтение самого себя как текста сознания. В данном случае имеет место некое необратимое самовоздействие системы, где наблюдаемое и наблюдатель представляют по сути одно. И мир, который здесь исследуется, «не может вернуться в прежнее положение, и поэтому мы не знаем о том, каким он был до того, как он уже измерялся, уже воспринимался, уже наблюдался». В феноменологическом слое сознания совершаются действия, не приводимые к рациональной форме, схватываемой в рефлексии «классического» ума. Они трансформируются в реальное действие «действительно испытанного», появившегося в человеческом осознании, «оказываются моделью проекции на мир возможностей человеческого сознания, обобщенной реакции, общего состояния человеческой психики, мотивов, представлений и т. д.». Имеется ввиду, что в «неклассической» установке существуют «полевые» состояния понимания, которые имеют «тело», но не разлагаются и не воспроизводятся по рефлексивной схеме сознания; только в том случае, когда индивид устанавливается в качестве события в мире вместе с законами этого мира, возможно понимание. В этом смысле «законы мира нельзя понимать, не помещая в сам мир некое сознательное и чувствующее существо, которое понимает эти законы» Один из вариантов современной философии – «путь к Трансцендентальному Ego». Э. Гуссерль определяет этот «методический принцип» следующим образом: «Совершенно ясно, что я как начинающий дело философии и последовательно осуществляющий его, я как устремляющийся к предпосылаемой цели подлинной науки не имею права построить ни одно суждение и ни одному из них придать значимость, если они не почерпнуты мною из очевидности, из такого опыта, в коем соответствующие вещи и обстояние вещей в качестве самих себя не были бы современны мне».
Учение о феномене и трансцендентальной субъективности предполагает, что индивиды теряют все социальные образования и все формообразования культуры. Не только телесная природа, но весь конкретный окружающий жизненный мир вместо того, чтобы быть для индивида сущим – «превращается только в феномен бытия».
Проблема редукции мира на пути к чистому сознанию Я демонстрирует собой, в контексте соотношения «теории и практики», противоречивое драматическое состояние (событие). Для Гуссерля феноменологическая редукция – это «универсальное лишение значимости всех позиций по отношению к предданному объективному миру и, прежде всего, позиций по отношению к бытию» и это – феноменологическое epoche или «заключение в скобки» объективного мира. Это то, что «становится обретенным мною, медитирующим, так это моя чистая жизнь со всеми ее чистыми переживаниями и всеми ее чистыми положенностями, универсум феноменов, в смысле феноменологии. Epoche есть радикальный и универсальный метод, благодаря которому я в чистой форме схватываю себя как Я, вместе с чистой жизнью моего сознания, в которой и через которую совокупный объективный мир является миром для меня».
Феноменологическая редукция, «отключение» мира и собственных качеств Я через понятие «чистое» сознание могут практиковаться как методологическая процедура, но если говорить об акте философствования, то возникает иное понимание «абстрагирования». Трансцендентальная феноменология говорит о «полном абстрагировании» от человека психо-физического и социально-исторического, которое является следствием бытийственного, экзистенциального статуса самого философствующего, «набредшего» на феномены сознания. Путь трансценденталистского «медитирования», который избрал Мамардашвили, содержит, по мнению Н. Мотрошиловой, огромное научное значение, именно в проговаривании, «причем проговаривании душой и сердцем того, что редукция и обретение позиции ego cogito делают с самим медитирующим философом, как они преобразуют и, вместе, трагически отъединяют его личность от окружающего мира».
Путь к очевидности или истинности, через сочетание способа и метода философствования в трансцендентальной феноменологии, сопряжен с противоречием, которое иногда (или обязательно всегда) раскрывается через трагическое. Наглядно Мамардашвили показывает это на примере Декарта. Поворот Декарта к трансцендентальному Мамардашвили определяет как бесшумно-трагический смысложизненный акт, где, с одной стороны, не менее, чем поединок с миром, а с другой – господствует по-французски вежливое и элегантное стремление никого не делать ни участником, ни даже благожелательным свидетелем внутренней драмы, нечеловеческого напряжения души. «Мы видим перед собой какое-то стояние в звенящей прозрачности одиночества – одиночества, оживляющего все душевные силы, все на что способен сам, из собственного разума и характера, без опоры на что-либо внешнее или на «чужого дядю», в полной отдаче всего себя этому особому состоянию в «момент истины».
Редукция и «заглядывание в себя», «уход в зазор Свободы» требуют радикальной личностной перенастройки. Насколько практически возможна подобная «перенастройка»? Упомянутое основное противоречие можно сформулировать как противоречие между экзистенциальным бытием рефлексирующего – Жизнью и методом философствования – трансцендентально-феноменологической редукцией. С точки зрения трансцендентальной феноменологии, «Жизнь» – условна; философия – спонтанная настроенность человеческого ума, сосредоточивающаяся на «Я». Как в любом противоречии, взаимозависимость обеих сторон очевидна. С одной стороны, условность Жизни закрепляет процесс становления Субъективности и предопределяет замыкание на нем философии. Философия, в этом случае, самососредотачивается, поглощается самостью. С другой стороны, насколько правомерно говорить об условности Жизни? Жизнь – неусловна, хотя бы в силу того обстоятельства, что она никогда не заканчивается для живущего, обладает своей собственной сущностью, поэтому самоценна и самодостаточна. Например, театр или философия взаимосвязаны с Жизнью и при нарушении этой связи возникает ситуация абсурда. Поэтому философия всегда есть социальное и экзистенциальное дело, а «чистое» трансцендентальное измерение никогда не будет давать абсолютно истинное знание. Кроме того, можно рассматривать эту проблему как «жизнь» внутри «чистого» акта мысли; исходя из нее реконструировать и заново строить мир, если индивид «набрел» на этот акт «чистой» мысли. В таком случае это будет, предложенное Мамардашвили, снятие противоречия между «Жизнью» и Трансцендентальной редукцией. Но эфемерность проблемы «набредания», «попадания» на «чистое» трансцендентальное поле остается очевидной.
В историко-временной классификации классическое мышление подчиняется категориям «параллельности», «автономности» и «единства». Современное мышление – это множество различных мышлений (классическое, естественно-научное, гуманитарное, религиозное, философское), оно открыто к разным формам жизни и деятельности, описывает разную деятельность, которую и конструирует.
Мышление как таковое проявляется через философствование, то есть, по выражению Ясперса, «философствование является мышлением в жизни». Философствование характеризуется незавершенностью и открытостью, поиск истины является неким «направлением от потерянности к самосознанию», другими словами, есть самоидентичность. Условие нахождения истины предполагает единство философов, соотнесенность их экзистенций в акте «коммуникаций», то есть личностного взаимопонимания. Этот акт понимания возможен чаще всего только внутри определенной сферы, интеллектуального пространства. Таким пространством может выступать тип философии.
Х. Ортега-и-Гассет вводит «этнологическую классификацию» типов философии. «Немецкая душа» и «южная душа» имеют противоположные характеристики. «Немецкая душа» характеризуется интеллектуальной ясностью, «замкнутостью в самой себе, очевидностью и самодостаточностью своего собственного существования». «Южная душа» отличается общительностью, социальностью, рассматриванием самое себя в связи с другими предметами. Поэтому, если «немецкая душа» пытается основать философию на человеческом Я, на идее, то «южная душа» основывает философию на внешнем мире. В немецкой философии «Я» означает образец реальности, попытку интеллектуального конструирования мира, который похож, насколько это возможно, на «Я». В «южной» философии, напротив, конструирование «Я» происходит в тесной связи с телом. При сравнении философии древних греков и немцев Ортега-и-Гассет замечает, что греческая философия имела представление о движении, но она не знала, что движется. Немецкая философия ставит в центр своего рассмотрения мышление как таковое и его познание, то есть сознание и самопознание. Когда Сократ выставляет императив «познай самого себя», то под этим подразумевается не столько чистое самопознание, сколько познание, связанное с познанием других. Немец же проектирует свое «Я» на ближнего и делает из него фальшивое «Ты», alter ego. У Ортега-и-Гассета этнологическая и психолого-антропологическая характеристики превращаются в методологический принцип исследования. В данном случае действительность рассматривается как «проекция», как «перспектива» человека, как некий «спектр» личности, ее продолжение.
Историко-временная классификация всегда шире и может включать в себя любые типологические различия, в том числе и вышеперечисленные. Разграничивая классическое и современное научное мышление, В. М. Розин в статье «Контекстное, полифоническое мышление в перспективе XXI века», определяет несколько постулатов современного научного мышления.
Постулат первый – контекстность . Мышление не автономно, а подобно языку и речи, имеет разные контексты. Контекстом мышления можно считать ту сферу жизни или деятельности, которые сливаются и переплетаются с мышлением (как у Платона мышление сливалось с общением и коллективным творчеством), способствуя его дальнейшему развитию. Из перечисленных в статье контекстов современного мышления можно выделить: контекст – сфера личности, реализация в мышлении ее фундаментальных желаний, целей, ценностей, где один из главных моментов – реализация личности – эра «персоналистской рациональности». Ярким примером данного контекста является всё возрастающая роль и преобладание в современном социуме гуманитарного способа мышления; групповой контекст – рост роли сообщества в интеллектуальной сфере. Все актуальнее становится деятельность творческого коллектива, научного сообщества, в котором мышление и порождаемые им идеи, становятся событием, где общение и творчество протекают в мышлении. Контекст культуры, проявляется в различии национальных «школ» мышления или кардинальной смене мышления при смене культур. В каждой конкретной интеллектуальной ситуации возникает необходимость учитывать свой контекст мышления. В ситуации «методологического обеспечивания» необходимо учитывать такой контекст, как «рефлексия». Рефлексия – не только интеллектуальная операция, но и определенное воздействие на мышление. Современное мышление можно характеризовать в любом из контекстов, исходя из способов рефлексирования; можно накладывать один из «типов» философий при интерпретации, например, различий в национальных «школах» мышления или тенденций смены мышления при смене культур.
Второй постулат – постулат полифоничности . Современное мышление представляет собой совокупность мышлений, находящихся между собой в различных отношениях (противостояния, независимости, родства). Мышление как проявление в реальности является многоплановым феноменом и может выступать одним из средств постижения и интерпретации той или иной формы социальной действительности не только в качестве орудия познания, но и как критерий культурной идентичности.
В современный философский дискурс С. Лэш вводит понятие «эстетической рефлексивности». Каким образом эстетический момент, эстетическое «начало» самости может быть рефлексивным (познавательным)? Рефлексивность может быть направлена на: социальные и психические моменты повседневного мира; «систему», которая колонизирует эти жизненные миры. Эстетическая рефлексивность повседневного мира проявляет себя в виде подражания (мимезиса). Ницше утверждал, что мимезис обеспечивает лучший путь к истине, чем понятийная мысль. Теоретические концепции своей абстрактной неподвижностью ограничивают гибкость, необходимую для истины (в частности, не включают в себя процесс «становления»).
В критической теории Канта, Маркса, Хабермаса критика особенного происходит посредством всеобщего. С точки зрения эстетической рефлексивности, напротив, критика всеобщего должна происходить посредством особенного. Понятийная рефлексивность платоников и картезианства включает в себя огромное число абстрактных посредников в отличие от эстетической рефлексивности. Например, Гегелю была присуща эстетическая рефлексивность. Он понимал искусство как реалию абсолютной причины, как совершенную сферу этой реалии, менее опосредованную, чем религия и философия. Эстетическая рефлексивность борется против не – идентифицируемого эстетического Объекта, который нельзя отнести к какой-либо категории абстрактного субъекта. Эстетическая рефлексивность в современной культуре ставит на повестку дня не рефлексию субъекта, а уже отрефлексированные объекты – продукты культуры. Эстетическое сознание, по выражению Бахтина, «сознание любящее и полагающее ценность, есть сознание сознания». Эстетическое сознание способно направить познающее и оценивающее сознание в сферу иных фундаментальных ценностей, последних вопросов Бытия. Стоики радикально разводили два среза Бытия: с одной стороны, реальное и действенное Бытие, с другой – срез фактов, резвящихся на поверхности Бытия и образующих бесконечное множество бестелесных сущих – смыслов.
В наше время возникают новые трактовки проблемы понимания. Сегодня о процессе понимания возможно говорить только в рамках эстетического сознания, так как процесс понимания не сводится к уяснению значения, а тяготеет к порождению смысла. Современный исследователь интерпретирует не действительность как таковую, а многоуровневую систему смыслов. Возможна либо относительная рационализация смысла (научный анализ), либо углубление его с помощью других смыслов (философско-художественная интерпретация). Смысл рождается, а не отражается в эстетическом сознании, и в каждом творческом акте он рождается заново, будь то художественное творчество или восприятие. Смысл рождается и в познающем и в оценивающем акте, но лишь эстетическое сознание, оформляющее, организующее, завершающее, то есть делающее цельным переживаемое и познаваемое, может выходить в иные смыслы. Смысл, в его последней инстанции, относится к Бытию.
Жиль Делёз в книге «Логика смысла» (1969 г.) предлагает три образа философов:
1) Философская работа задается как «восхождение» и «преображение», то есть как движение навстречу высшему принципу, определяющему само это движение как движение самополагания, самоисполнение и познание (Платон).
2) Его определил Ницше: «Нельзя ограничиваться ни биографией, ни библиографией, надо найти ту скрытую точку, где житейский анекдот и афоризм мысли сливаются воедино, подобно смыслу, который, с одной стороны, есть атрибут жизненных ситуаций, а с другой – содержание мысленных предложений (досократики).
3) Налицо переориентация всей мысли и того, что подразумевается под способностью мыслить. Больше нет ни глубины, ни высоты, а лишь поверхностные эффекты, не Сущности, а События. «Все существует во всем и через все». Высота – это всеобщее и частное; глубина – субстанция и акциденция (Стоики).
Сущность третьего образа философов и их способа философствования Делез показал на примере произведений Льюиса Кэррола. По ходу повествования то, что было прежде глубиной, развернувшись, стало шириной. Глубина уже не достоинство. События становятся и растут только от границ или на границах. Не углубляться, а скользить на всем протяжении так, чтобы прежняя глубина вообще исчезла, свелась к противоположному смыслу – направлению поверхности. Скользя таким образом, мы переходим на другую сторону, ибо другая сторона не что иное, как противоположный смысл – направление. За занавесом нет ничего, на что можно было бы посмотреть. Видимым стало уже все. Любая наука продвигается лишь вдоль занавеса. Этого довольно, чтобы продвинуться. Все происходит на границе, и следуя вдоль границы, огибая поверхность, мы переходим от тел к бестелесному. «Глубочайшее – это кожа» (Валери). Только тонкий слой земли плодороден. Законченный образ вышесказанного Кэролл представляет в виде ленты Мебиуса. Она составлена из неправильно сшитых носовых платков так, что его внешняя поверхность плавно переходит во внутреннюю; она обертывает весь мир, причем таким образом, что находящееся снаружи оказывается внутри и наоборот. Возникает вопрос, а нужна ли такая дополнительная инстанция как смысл? На это трудно ответить тому, кому достаточно слов, вещей, образов, идей. Что же такое смысл? Для Гуссерля смысл это то, что выражается. Это «перцептивная ноэма» – «смысл восприятия» – бесстрастная и бестелесная сущность, лишенная физического и ментального существования, которая ни действует, ни подвергается действию – чистый результат или чистое «явление». Ноэма не дается в восприятии (ни в воспоминании, ни в образе). Существует различие между зеленым как ощущаемым цветом или качеством и «зеленеющим» как ноэматическим цветом или атрибутом. Дерево зеленеет – это смысл цвета дерева. Смысл – это атрибут вещи или положения вещей, выраженный предложением. Бергсон сказал, что мы с самого начала помещены в смысл. Смысл всегда предполагается, едва индивид начинает говорить. Смысл – это не видимость или иллюзия, но эффект, продукт, распространяющийся на поверхности по всей ее протяженности.
К числу третьего образа можно отнести философов – структуралистов, в частности Ницше, Фрейда. Структура – это машина по производству бестелесного смысла. Смысл это не принцип и не первопричина – это продукт. Смысл это не то, что можно открыть, восстановить, переработать, он то, что производится новой машинерией. К ней можно отнести эстетическую теорию Бахтина. Его картина порождения смысла и, в конечном итоге, встречи с Бытием, состоит из схемы взаимоотношений событий. «Событие Бытия» – это феноменологическое понятие. Живому сознанию Бытие является как Событие. Событие внутри того, что происходит, а не происходящее. Событие это то, что должно быть понято, на что направлена воля и что представлено в происходящем. «Событие Бытия» – это ценностно – гносеологический феномен. Для Бахтина, событие не есть просто жизненное явление или его сочетание с другими явлениями, это два и более явлений в одном, через одно проявляющиеся не сами по себе, а в диалоге, где через взаимодействие с другими, через обнаружение себя посредством другого образуется новый смысл, не сводимый к простой сумме слагаемых. Этот процесс образования нового смысла или обновление старого, происходит через со-бытие событий. Со-бытие это не два и более начала в одном, а любое множество начал как одно. «Кирпичик-событие» – это ценностно-гносеологическое явление, а со-бытие – онтологическое, так как имманентный процесс, включающий диалогические взаимодействия «кирпичиков-событий».
Где и как возможно «увидеть» новый смысл сегодня? Что если попытаться найти смысл не в знаниях о чем-то, не в чувственно – переживаемых реакциях на него, не в догадках, а в Бытии самого смысла и он (смысл) сохраняет возможность проявляться, самораскрываться, то есть реализовываться не гносеологически – оценочно, а онтологически бытийно. Наличие нового скрытого смысла обозначается через ряд «ситуаций-впечатлений»: Нарушение нормы; Возможность создания новых форм; Неожиданность в выразительности; Пространственно-временные определенности смещены; Возможность характеризовать их друг через друга и как друг друга; Интонация – особый характер раскрытия темы; Предчувствие; Наличие «странности».
Логика расширяющихся значений состоит в том, что каждый эпизод, каждая мысль не только объединены с другими временной последовательностью и развитием действия, но раскрываются сами по себе, являют собой мерцающие экраны неких явно ощутимых, реально существующих, хотя бы и туманно, через намек угадываемых смыслов.
После того, как смысл «нащупан» и осуществлена связь разных смысловых структур по всей архитектонике человеческого знания, необходимо собрать рассеянный в смысле мир и оформить его в законченный образ. Это возможно сделать только через эстетическую деятельность. Эстетическая деятельность предполагает положение «вненаходимости» субъекта. Это положение дает возможность созерцать и судить Другое как целостное событие, отнестись к нему ценностно и делает возможной завершенность события. Эстетическое событие Я – и – Другой, для Бахтина, это не отношение – «вчувствование», а отношение – «переживание», переживание мной вне меня находящегося. В «переживании» снимается субъект – объектная противоположность. Если гносеологическое сознание – это монологическая форма знания: интеллект созерцает вещь и высказывается о ней, то эстетическое сознание – форма диалогическая; это сознание сознания. В эстетическом событии мы имеем встречу двух неслитых, автономных, равноправных сознаний, в их диалогической противоположности. А это высшая степень социальности.
Таким образом, эстетическое отношение и эстетическое сознание непосредственно вписываются в социальную реальность.
Эстетическое уже не является только средством отражения социального, а становится ее формой и способом ее восприятия. В связи с ростом роли эстетических подходов в интерпретации социальной реальности не только в рамках современной социальной теории, но и в современном философском мироощущении, возникает необходимость уточнения трактовки классических философских категорий, в первую очередь это касается категории трагического.
1. В интерпретации того или иного типа культуры в качестве сферы «прозрачности» выступает форма социальной реальности (трагическое или мелодраматическое), а «лучом наблюдения» становится определенный способ мышления.
2. Мелодраматическому «образу мира» присуща «методологическая философия» или «философствование с точки зрения зрителя».
3. Трагическому «образу мира» присуща «эзотерическая философия» или «философствование с точки зрения участника».
4. Потребность современной культуры – смещение в сторону трагического с мышлением основанном на «эстетической рефлексивности», порождающей смыслы.
5. Современный постмодернизм во многом опирается на постулаты европейского Ренессанса.
6. Классическая культура ориентирование на десубъективацию внутреннего опыта, неклассическая – на рефлексию, восстанавливающую субъективность.
Из книги Философия автора Лавриненко Владимир Николаевич1. Философское осмысление проблемы Человеческое общество представляет собой часть природы. И это не нуждается в особых доказательствах. Ведь в организме каждого человека протекают природные химические, биологические и другие процессы. Организм человека выступает в
Из книги Введение в социальную философию: Учебник для вузов автора Кемеров Вячеслав Евгеньевич§ 1. Отчуждение человека от мира Когда возникает вопрос об отчуждении? Ведь быть чужим чужому, чуждым чуждому – это обычно, это в рамках жизненных норм. Странность ощущения, понимания чуждости своей чему-либо, кому-либо возникает из переживания своего как чужого,
Из книги Бытие и время автора Хайдеггер Мартин§ 69. Временность бытия-в-мире и проблема трансценденции мира Экстатичное единство временности, т.е. единство «вне-себя» в прорывах настающего, бывшести и актуальности, есть условие возможности того, что способно быть сущее, экзистирующее как свое «вот». Сущее, носящее
Из книги Антология философии Средних веков и эпохи Возрождения автора Перевезенцев Сергей Вячеславович[СОТВОРЕНИЕ МИРА И ЧЕЛОВЕКА. ПЕРВОЕ ГРЕХОПАДЕНИЕ] ПЕРВАЯ КНИГА МОИСЕЕВА БЫТИЕ ГЛАВА 1 В начале сотворил Бог небо и землю.2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою.3 И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.4 И увидел Бог свет, что он
Из книги Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир - эпоха Просвещения. автора Гуревич Павел СеменовичП. С. Гуревич, И. Т. Фролов ФИЛОСОФСКОЕ ПОСТИЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА IЧто такое человек? Можно ли считать его уникальным созданием на Земле? Почему в отличие от других природных существ он наделен всепониманием? Какова природа человека? Что определяет суверенность его духа? В чем
Из книги Философия автора Канке Виктор АндреевичГлава 2.3 Философия символического мира человека. Человек в мире культуры Философия языкаВ предыдущей главе рассматривался внутренний мир человека. Целостное отношение человека к миру выступало некоторой тенденцией выхода человека за свои собственные границы. Но такой
Из книги Основы философии автора Бабаев ЮрийПротиворечивое положение человека в мире современной цивилизации Современная цивилизация – это общая характеристика состояния всех сторон жизни данного общества, его материально-производственной и духовной сфер, всех сторон социального бытия. В суммарном виде её
Из книги Семиотика культуры повседневности автора Махлина С.Часть IV. Семиотика повседневности в окружающем человека мире вне
Из книги Владимир Ильич Ленин: гений русского прорыва человечества к социализму автора Субетто Александр Иванович14.7. Владимир Ильич Ленин как великий созидатель мира во всем мире Решение проблемы перехода человечества к миру без войны лежит через социализм, через переход человечества в XXI веке к эпохе Ноосферы и Социализма, к Ноосферной и Социалистической Истории одновременно.
Из книги Философское ориентирование в мире автора Ясперс Карл ТеодорКнига первая. ФИЛОСОФСКОЕ ОРИЕНТИРОВАНИЕ В МИРЕ
Из книги Гуго Коллонтай автора Хинц ХенрикО единстве мира природы и человека Порядок природы, в котором находится также и человеческий род, Коллонтай представляет как сеть постоянных и закономерных отношений между вещами-предметами. Центральной категорией таким образом понимаемого порядка является «закон».
Из книги Марксистская философия в XIX веке. Книга первая (От возникновения марксистской философии до ее развития в 50-х – 60 годах XIX века) автора2. Научная программа коммунистического преобразования мира и ее философское обоснование. «Манифест Коммунистической партии» Завершением процесса формирования марксизма, классическим изложением его основных положений является гениальный труд Маркса и Энгельса
Из книги История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века) автора Коллектив авторовФилософское осмысление эволюционной теории Дарвина Громадное мировоззренческое значение основоположники марксизма придавали труду Ч. Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора», опубликованному в конце 1859 года. Клерикалы, консервативно мыслящие ученые
Из книги Занимательная философия [Учебное пособие] автора Балашов Лев ЕвдокимовичК разделу «Философское понимание мира» 13. Оцените и прокомментируйте высказывание Л. Фейербаха: «Мир жалок лишь для жалкого человека, мир пуст лишь для пустого человека». 14. Прокомментируйте слова М. В. Ломоносова:“Оным умникам… легко быть философами, выучась
Из книги Обнаженность и отчуждение. Философское эссе о природе человека автора Ивин Александр АрхиповичАлександр Ивин Обнаженность и отчуждение: философское эссе о природе человека Рецензенты:доктор философских наук, профессор А. Л. Доброхотов (НИУ «Высшая школа экономики»);доктор философских наук, ведущий научный сотрудник В. И. Шалак (Институт философии
Из книги Оптимистическая трагедия одиночества автора Порошенко Ольга ЮрьевнаФилософское осмысление природы трагического «Я есмь» (в мире) склонно к тому, чтобы означать, что я существую, только если могу отделиться от бытия…«Я держусь за недра небытия», это печально и тревожно, но говорит еще и о том чуде, что небытие в моей власти, что я могу не
МИР КАК ЦЕЛОЕ - фундаментальное понятие, фиксирующее целостный характер сущего и способ его осмысления в рамках той или иной мировоззренч., интеллектуальной, культур-истор. традиции (см. : Картина мира). Понятие о мире непосредственно сопрягается с рядом др. концептов - человек (мир и человек), пространство и время (мир как пространство и время), природа (вселенная). В ряду категорий, непосредственно соотносимых с «миром», стоят также понятия о хаосе и космосе. Семантика категорий мир и космос демонстрирует их тесную связь. Мир - целое, космос - порядок и устройство целого. Там, где нет внутр. упорядочивающего начала, там нет и целого (мира). Вместе с тем локальный, частный и частичный порядок лишь тогда представляется чем-то осмысленным, когда существует мир, когда не утрачен горизонт целостности и универсальности. Если предположить, что мир в целом - хаос, то любой локальный частный порядок в нем обессмысливается, или же «сам в себе» начинает рассматриваться как мир. В этом смысле упорядоченность так же предполагает мир в целом, как и мир - тот или иной порядок элементов и частей. Разница «мира» и «космоса» - впрочем, теперь уже не столько как философских понятий, сколько как культурных концептов - тоже достаточно легко фиксируется; она состоит в том, что «мир» обычно воспринимается как мир людей, обжитое и освоенное пространство.
Понятие мира как целого обращает к «миру философии». Философия всегда стремилась быть опытом постижения целого мира; она сохраняла это устремление и тогда, когда отд. науки, избрав себе ту или иную познавательно-предметную сферу, кажется, окончательно «разбили» мир на сумму составляющих его частей. (Тем тревожней отмеченный В. Бибихиным факт: из тематических реестров филос. словарей статья «Мир» все чаще изымается, она странным образом отсутствует в отеч. Филос. энциклопедич. словаре 1989.) Проблема постижения мира как целого не ограничивается отношением философии и науки; сюда неизменно включается отношение филос. опыта к опыту обыденного мирочувствования. Сопоставляя их, нередко отмечают, что обыденное восприятие мира (хотя и ему на уровне базовых установок, пред-рассудков и ценностей нельзя отказать в законченности и целостности) чаще оказывается хаотичным и спутанным. Его рефлективность внутренне противоречива; оно раздроблено и ситуативно, пользуется всегда разными понятиями и принципами. Самоопределяясь как опыт целостного постижения мира, философия являет разительный контраст этому: и дело отнюдь не в пресловутой систематичности филос. опыта. Цельность филос. миропонимания достигается не столько систематичностью, сколько иными средствами, в частности, готовностью «дать отчет» - ответственностью за сказанное о мире и происходящее в нем.
Вопросы постижения мира как целого сопровождали европ. философию, начиная с самых ее истоков. Значение ранних греч. космологии (и т. н. «фисиологии»), прежде всего в том и состоит, что здесь произошел своеобр. прорыв к осознанию мира как целого, к формированию понятия о мире в целом. Замечено, что в словаре Гомера («Илиада») еще отсутствует слово для передачи «М. к. ц. ». Гомер обозначает мир, складывая наименования тех или иных его «частей», - «небо», «земля», «преисподняя» (подземелье). В «Теогонии» Гесиода мы также сталкиваемся с многоуровневой вселенной, к-рая хотя и ограничена, но, тем не менее, еще не рас-
сматривается как единое ц-"пое. Ранняя греч. космология, с помощью ряда введенных или переосмысленных ею понятий (в их числе и Хронос-Уранос), не только «замыкает» пространство мира, но и создает возможность для осознания его как целого. Существует и др. позиция: так, К. Хюбнер настоятельно подчеркивает, что греч. мир-космос всегда был паратактичен - составлялся из отд. локусов и никак не понимался под знаком к. -л. целостной всеобщности. Мир-универсум - не греч., а новоевроп. идея. Космос оставался па-ратактичным, имел характер составного целого. Заключение весьма ценное, но опирается оно гл. обр. на исследование мифолог, картины мира.
Антич. философия, несмотря на паратактичность греч. космоса, была занята поисками мира как единства и целостности (находя его начало, как утверждал Аристотель, то в материальных стихиях - «воде», «воздухе» или «огне», то в идеальных сущностях: числах, как пифагорейцы, или идеях, как Платон), и это не является лишь позднейшей произвольной конструкцией. Проблематика философии в сфере постижения мира как целого теснейшим образом сопрягается с вопросом о природе мудрости. «Многознание уму не научает», - говорил Гераклит (ДК 40). От Гераклита же дошло суждение, что «Мудрое ото всех [или всего] обособлено». Мудрость здесь - синоним постижения мира как целого в противоположность многознайству, оказывающемуся не в состоянии уловить единство знания-мира. Об этом, судя по всему, рассуждал и Сократ. Философию, говорит он, часто определяют как «знание обо всем». Но если нужно отправиться в морское путешествие, пригласим ли мы с собой «знатока всего» философа, или же для этой цели нам понадобится опытный кормчий? А если в доме кто-то заболел, то пригласим ли мы к больному опытного лекаря, или опять-таки понадеемся на помощь философа? Т. о. философия - «знание обо всем понемногу», она никому не нужна. . . Но нет, заключает, тем не менее, платоновский Сократ, философия - не знание всего и вся, но мудрость, к-рую ищут как «единое во всем».
Идея «постижения мира как целого» в европ. философии включает целый спектр разнообр. подходов и позиций. Если бы мы занялись одним их перечислением, нам пришлось бы учесть и понимание мира как божеств, искусства у Платона, и ср. -век. его толкование как творения Бога, и возрожденческий пантеизм, новоевроп. механицизм; кроме того, понимание мира как органического целого в монадологии Лейбница, и многое другое. . . Но понятие «мир» интересует нас здесь не столько как филос. категория, а скорее как категория культуры, культурный концепт. «Мир» - это ведь не только филос. термин, не только категория метафизики, но и обыденное понятие, слово нашего языка. «Прежде всякой философски нацеленной критической мысли, мир есть для нас всегда уже мир, истолкованный в языке. С нашим врастанием в родной язык мир становится для нас членораздельным. Тут не столько введение в обман, сколько первое раскрытие. А это, естественно, значит, что процесс образования понятий, начинающийся внутри языковой истолкованности, никогда не начинается с самого начала. Его нельзя уподобить выковыванию нового орудия из какого попало пригодного материала. Этот процесс есть продолжение мышления на языке, на к-ром мы говорим, и внутри осуществленного им истолкования мира. . . » (Гадамер Г. -Г. 1991. С. 30).
Обращение к понятию о мире как категории культуры обусловливает необходимость выйти за рамки метафизики, филос. мысли как таковой, и, напротив, предполагает скорее обращение к «языковой модели» мира - к тому, как «мир» истолковывается в языке. Обращение к рус. концепту «мир» позволяет «выйти» на аналогичные европ. понятия, а их в свою очередь, рассмотреть с позиций как истор. семантики, так и культурной истории. Обращение к русскому «мир» показательно и полезно в том плане, что оно несет в себе «память» о довольно архаических напластованиях смысла. Форма «мир», судя по всему, очень стара. М. Фасмер указывает на родство рус. «мир» с болг. мир (ьт) «мир, спокойствие, свет», на связь его с др. -лит. mieras «спокойствие», санскр. mitras «друг» В концептосфере рус. яз. «мир» является одним из самых значимых компонентов, одной из констант (см. : Степанов Ю. С. 1997). Мир понимается как мир людей, как обжитое, освоенное ими и довольно тесное пространство. Представление о мире прямо соотносится с человеком; недаром одним из первых значений «мира» является «община», «народ». В отличие от этого тесного и конкр. «мира», понятого как «мир людей», производное от него более отвлеченное «мироздание» является новообразованием, оно фиксируется лишь с 18 в., и возникло по аналогии с «миросозиданием» и «миротворением», к-рые относились к области терминов религ. содержания. . .
В рус. яз. есть два слова «мир», обычно считающихся омонимами: это «мир - вселенная» и «мир как отсутствие войны, спокойствие и согласие». В качестве промежуточного и связующего эти разные «миры», можно поместить теперь уже устарелое значение мира как «общины, народа» (в пословице «на миру и смерть красна» «мир» обозначает «сельскую общину», с этим значением соотносится и известное: «миром Господу помолимся»; причем значение «сельской общины», по Фасмеру, развилось из «мир, мирное сообщество»). В старом рус. написании «мир-вселенная» писалось через «i» десятеричное - называемое так потому, что обозначало цифру 10 - мфъ, а «мир-согласие» - через «и» широкое - миръ. Несмотря на раздельное написание, имплицитное совмещение двух осн. значений слова «мир» в рус. яз. наблюдалось постоянно. В совр. рус. яз. звуковому комплексу мир соответствует ряд значений - «отсутствие войны», «вселенная», «сельская община». Все многообразие значений можно рассматривать как модификацию исходного, связанного с представлением о «гармонии», «устройстве», «порядке». Вселенная может рассматриваться как миропорядок, как противопоставленный хаосу космос; отсутствие войны также предполагает спокойствие, гармонию во взаимоотаошениях. Образцом слаженного и упорядоченного бытия выступает и сельская община - мир. (Шмелев А. Д. 2002. С. 71).
В концептосфере рус. яз. подчеркивают тесную связь концепта «мир» не только с людьми (мир людей), но и со своим, освоенным, упорядоченным и гармонизированным пространством. Первонач. «мир» это исключительно свое пространство в противоположность чужому, к-рое и миром не является. Впрочем, «в современном русском языке связь мира со своим именно пространством может считаться почти утраченной, - скорее мы можем говорить о своем, знакомом и чужом, незнакомом мире» (А. Д. Шмелев). Помимо пространств, смысла понятие о мире нередко содержит довольно ясно выраженный временной аспект (наш, совр. мир). В ряде языков мир представляет не только свое, «во-человеченное» пространство, но и «век» - век людей. Как характерную деталь отмечает А. Я. Гуревич если не полное совпадение, то глубокую близость таких категорий, как «век» и «мир» в ментальной и языковой структуре ряда европ. культур. Понятия «век» и «мир людей», по-видимому, были первонач. внутренне глубоко близкими. Так, по представлениям древних скандинавов, напр., время не протекает вне мира людей, оно насыщено человеч. содержанием. Тесная связь в сознании [древних германцев] понятий времени и человеч. рода проявляется в этимологии слова «мир». Считается, что исланд. verold (англ. World) происходит от verr - человек и old - время, век. Поэтому мир здесь - «век людей».
Соединение двух рядов представлений - «вселенная, внешний мир» и «согласие между людьми, мирная жизнь» - встречается (в т. ч. и за пределами рус. культуры) столь регулярно, что диктует рассмотрение этой связи как одной из фундаментальных констант. Идею «необходимой встречи» двух миров - мира-вселенной и мира-согласия В. Бибихин формулирует так: «Мы. . . отказываемся понимать мир и мир отдельно. Мир один, нет целого мира без мира согласия; и ненастоящий тот покой, в к-ром мы не приподняты согласием с целым. . . Мы отказываемся принимать раскол мира на два осколка, каждый из к-рых непонятен в отдельности. . . Мир-универсум, скопление вещей - мир-тишина согласия человека с собой и со всем - разлученные говорят нам каждый по отдельности неведомо о чем. . . Не видели бы мы никакого собрания вещей, никакого универсума, никакого «всего мира», если бы не имели раньше, пусть за-бытого, опыта согласной тишины, если бы в своем чистом присутствии не могли в согласии мира допустить всему быть. ., принять все как согласное с нами и допустить себя как согласных со всем» (Бибихин В. В. 1995. С. 62). В рус. слове «вселенная» наблюдается сопряжение смыслов, близкое указанному В. Бибихиным: Весь мир - вселенная - предполагает населенность его людьми. Без «нас» мир не только не «в-селен-ная», но и не «весь». Тут сопрягаются понятие о жизни-вселении и идея всеобьемлемости. Два ряда значений пересекаются в выражении «города и веси».
Как освоенное/неосвоенное пространство-мир делится на «свой» и «чужой». Стадиально-типологически подобное разделение является, видимо, одной из наиболее архаических черт культуры (восходящей где-то еще к «животным» формам жизни). Примеры деления мира на «свой» и «чужой» встречаются в любых формах организации социального и культурного пространства. Особенно выразительны они в эпических повествованиях. Интересно, что для эпоса характерна зависимость поведения героя от нахождения в своем или чужом месте (мире). Герой эпоса богатырь, но, оказавшись в чужом месте, он обнаруживает угнетенность, подавленность и страх; сокрушается, а то и плачет, оттого что оказался в совсем чужой стороне. Любопытный случай «топографической зависимости» поведения героя встречается в одной из армян, легенд: перс, царь, подчинив себе армян, князя-ишхана, но сомневаясь в его преданности, проводит испытание, веля насыпать в одной половине своего шатра армян, земли. Затем, пригласив подданного, перс прогуливается с ним. Находясь на чужой земле, армянский князь выражает персу почтение, но стоит ему ступить на свою армян, землю, начинает поносить и ругать последнего (Лотман Ю., Успенский Б. 1992, С. 63-65). Мир «свой» и «чужой» кардинально различны по характеристикам. Для древнего германца за пределами своего мира (митгард) лежит чужой - утгард. Он бесконечен, лишен света, там дует ледяной ветер, и сидят чудовища, полулюди, полузвери.
В характеристике др. -герм, «чужого мира», даваемой Г. С. Кнабе, очень показательно отсутствие света. В этой связи нельзя не отметить, что по-русски свет и мир очень часто как раз и выступают как взаимозаменимые понятия. Вместе с тем, представление о мире как населенном пространстве, сохранявшееся в рус. яз. вплоть до 17 в., приводило к тому, что понятие мира и света противопоставлялись. Если мир - обжитое и населенное пространство, то «весь свет» включает в себя не только обжитой, но и неосвоенный мир. Характерно, что сразу после открытия Нового Света - Америки - в рус. лит-ре, в трудах Максима Грека в частности, появилось обозначение «новый мир». «Новый мир» здесь намеренно противопоставлялся «новому свету»: «Ныне тамо новый мир и ново составление человеческо!» - писал автор. Подобное представление могло сохраняться только потому, что в крестьянском быту слово «мир» вообще понималось как населенные мужиками земли («составление человеческо»). Между светом и миром имелось и др. важное отличие. «Высший свет» почти всегда противопоставлен «народному миру». Источники этого противопоставления, считает В. Колесов, коренятся довольно глубоко. «Свет - движение, мир - покой. Свет резко очерчивает фигуру, к-рая находится вне. . . мир же всегда предстает в полутонах, он понятен и близок, это «свое». Мир - естественное состояние человека, его положение среди «своих»; «свет» - чаще чужое, предполагающее «взгляд извне». . .
В др. -греч. ближайшим соответствием рус. миру-вселенной является не столько мир-космос, сколько ойкумена (olxouuivri). Это обитаемый, обжитой и, что характерно, почти исключительно греч. мир. Благодаря ионийским логографам данный концепт принимает расширительный оттенок - «земля», «мироздание в целом». Любопытно, что космос и ойкумена постоянно перекрещиваются, порой как бы даже меняясь местами. Если в классич. эпоху космос - это мироздание, а ойкумена - относительно небольшая, обжитая часть земли, то в новозаветных текстах космос - это уже не только мироздание, сколько людское сообщество. Космос тут - это мир людей (ср. рус. «быть в миру», «уйти в мир»), и часто - отнюдь не лучших. Ойкумена, в свою очередь, оказывается понятием более широким, чем космос. Для грека классич. эпохи космос - мироздание, высшее и прекраснейшее, какое можно помыслить. В поздней античности значение термина меняется. На первый план выдвигается значение, ближе стоящее к известному нам рус. мир - понимаемому не столько как мироздание, но скорее выступающему в качестве общины-народа. Точно так же как mundus в ср. века уже не «космос», а «человечество». Тем временем горизонт ойкумены непрерывно расширяется, все непосредственней включая и греков, и варваров - персов, сирийцев, скифов.
Итак, мир прежде всего воспринимается как обжитое пространство-ойкумена. Важнейшим признаком др. -греч. ойкумены (впрочем, как и всякой другой) является то, что ее пространство неоднородно и многослойно. Для греков такое восприятие было обострено интенсивной, но «очаговой» колонизацией (11-6 вв. до н. э.). Колония - аяогжа воспринималась как отросток материнского полиса: обычно колонисты сохраняли гражданство метрополии, «вывозили» ее имя, местные культы, переносили на новое место имена родных гор, рек и ручьев. Материнский полис и его колонии-«апойкии» были, в сущности, одним локусом (Халкисы, Орхомены, Пилосы - нет им числа). Благодаря процессу колонизации складывалось пространство, в к-ром «свои» места постоянно перемежались с «чужими», пространственно удаленное могло восприниматься как более близкое, чем соседствующее. Это был мир, напоминающий лоскутное одеяло. И вероятно, только крушение полисных основ в эпоху эллинизма, когда «крепнет переживание ойкумены как общности людей всего цивилизованного римско-эллинского мира, и на смену ревнивым местным богам приходит все расширяющийся Пантеон» (Глазычев В. П. 1980. С. 180), могло привести к тому, чтобы Сенека сказал: «Пусть пройдем мы из конца в конец любые земли - нигде в мире мы не найдем чужой нам страны, отовсюду одинаково можно поднять глаза к небу». Междутем, еще Геродот полагал, что Небо везде иное - в Египте оно одно, а над Афинами - другое (Her. II 35).
«Удивительно, каким это образом, когда Эллада расположена под одним и тем же небом и все эллины воспитаны одинаково, довелось нам не иметь одну и ту же форму характера!» (Феофраст). Это удивление вряд ли мог разделить Гиппократ, у к-рого не только физич. склад, предрасположенность к тем или иным заболеваниям, но и характер, нрав и темперамент человека в огр. степени зависит от «особенностей места».
Античности известно два примера расширения «культурного пространства» до пределов всего населенного мира - ойкумены: империя Александра Македонского, преждевременная смерть к-рого помешала полному осуществлению его планов, и Рим. империя, целью к-рой являлась фактическая романизация ойкумены. Эпоха Рим. империи должна была укрепить возникшее уже в эллинистическую пору стойкое ощущение единства мира. Но теперь это восприятие единства было основано не только на языке, образовании и опр. интеллектуальной культуре, но и на формировании полит, единства. В рим. географии среди эквивалентов греч. otxouuivri чаще всего фигурирует orbis terrarum, т. е. «круг земной». К совокупности значений, к-рые несло слово «ойкумена», прибавилось, однако, новое: земли, к-рые непосредственно или опосредствованно подчиняются, или должны подчиниться, рим. власти. С развитием имперской идеологии потенциальные границы рим. власти расширились почти до космич. пределов. Император Август демонстрировал и закреплял свою власть над миром с помощью целого ряда землеописательных проектов, в т. ч. «земного круга на обозрение городу» в рим. портике. Властный аспект был унаследован византийским понятием «оЫои-uivn» и его зап. -европ. эквивалентами. Но именно в Риме «карта мира» впервые стала рассматриваться как воплощение претензий власти на господство в мире.
Проблема рим. универсализма геополит. аспектами не исчерпывается, она принимает и правовой характер. Рим всегда был более или менее открытой общиной, принимавшей в себя новых граждан независимо от их этнич. или религ. статусов. Древние авторы удивлялись, что римляне даже рабов делают своими гражданами, готовыми защищать новое свое отечество.
В поздней античности, когда единый рим. мир рушился, идея универсализма была подхвачена христианством, для к-рого «нет ни иудея, ни эллина». Рождался новый образ мира как христианского единства. Трактат «О Граде Божием» Августина пронизывает ощущение того, что распадение и крушение града земного - Рима - лишь оттеняет неколебимость и единство «Града Небесного» - христианства.
После распада Рим. империи стремление вовлеченных в ее орбиту варварских племен сберечь свою самобытность проявляется в раннеср. -век. законодательстве, где фиксируется такой чуждый рим. юрид. традиции принцип, как персональность права. Люди не принадлежали действию единого закона, распространявшегося на всех, но каждого человека судили по правовому обычаю той этнич. группы, к к-рой он принадлежал: франка - по франкскому обычаю, бургунда - по бургундскому, римлянина - по римскому праву. Впрочем, разнообразие права не было столь велико, как может показаться сначала: варварские законы разных народов были довольно схожи, кроме того, влияние рим. права, ввиду его превосходства, становилось все более определяющим. Характерно, что Эдикт Теодориха, напр., стремился установить для всех «наций» рим. империи, живущих под его властью, единую юрисдикцию. Ясно, что юрид. партикуляризм раннего средневековья уходил корнями в разобщенность населения и хозяйства, в отсутствие эконом, связей. Все это укрепляло узкоприходский кругозор, «дух родной колокольни», столь свойственный средневековью. Но рядом с этим, подчас в каких-то довольно изолированных пространствах, в среде litterati, т. е. людей образованных, продолжали сохраняться достаточно широкие интеллектуалистские и универсалистские установки на мир, подпитывавшиеся знакомством с антич. лит-рой и философией.
Согласно Бицилли, стремление к универсализму можно считать «руководящей тенденцией средневековья как культурного периода. ., понимая под этим стремление, сказывающееся во всем - в науке, в художественной литературе, в изобразительном искусстве, - [стремление] охватить мир в целом, понять его как некое законченное всеединство и в поэтических образах, в линиях и в красках, в научных понятиях - выразить это понимание». Отсюда, согласно тому же Бицилли, проистекает и энциклопедичность как закон ср. -век. творчества. «Готический собор со своими сотнями и тысячами статуй, барельефов и рисунков, изображающих царей и цариц, святых и великих грешников, чертей и ангелов, четырех «мудрейших иудеев», четырех «благочестивейших христиан», четырех «доблестнейших язычников» и т. д. является великой энциклопедией, библией для неграмотных»; ему соответствуют те многочисл. трактаты на лат. и народных языках, в стихах и в прозе под названием «Образ мира», «Зерцало мира», «Сокровища», в к-рых грамотные люди могли найти ответы на все вопросы». Этому не противоречит то, что сам же Бицилли называет ср. -век. хронистов, напр., «великими провинциалами». Они пытались охватить весь мир, но видели его при этом, преимущественно, «с колокольни» своего монастыря, аббатства или княжества. . . Иная «точка зрения» была бы попросту немыслима. . .
Сложное, как бы «маятниковое», движение от «партикуляризма» к «универсализму» (и обратно) можно проследить в динамике как общеевроп., так и ср. -век. культуры. Оно проявляется и в системе самих ср. -век. представлений. Как отмечает Jfe Гофф, для людей раннеср. -век. Запада горизонт ограничивался в основном кромкой ближайшего или более удаленного леса. Для тех, кто преодолевал эти узкие границы своего локуса-места, а таких в пору раннего средневековья, с его неискоренимой тягой к отшельничеству и паломничеству к святыням, было немало, пространство расширялось, - подчас до границ всего христ. мира. «Восприняв традицию античной географии, средневековые интеллектуалы делили землю на три части - Европу, Африку и Азию. При этом каждую из частей они стремились отождествить с определенным религиозным пространством». На востоке и юге границы христ. мира определялись границей распространения ислама, в пространстве к-рого оказались многие христ. святыни. Однако после великой схизмы возникла тенденция к фактическому исключению из границ христ. мира Византии, к-рая, если и не была приравнена по статусу к «язычеству» мусульманства, тем не менее, рассматривалась теперь как еретическая. Фанатично настроенные клирики мечтали о взятии Константинополя, оправдывая такие притязания тем, что византийцы отнюдь не являются христианами на деле, а только «по имени».
Характеризуя ср. -век. восприятие мира-ойкумены, нельзя не обойти стороной деление мира на мир христиан и мир неверных. Миры эти помещались на вертикальной шкале ценностей, занимая ее верх и низ соответственно. «Христианство, - подчеркивает А. Я. Гуревич, - широко раздвинуло прежние представления о человеке, ограниченные горизонтом одного племени (у варваров), избранного народа (у иудеев) или единственного политического образования (Рим), провозгласив, что нет ни эллина, ни иудея. Тем не менее средневековая антропология фактически исключала нехри-стиан, а также и [довольно значительную] часть христиан - еретиков, схизматиков - из числа полноценных человеческих существ» (Гуревич А. Я. 1984. С. 87). Поскольку Христос умер за всех, в т. ч. и за неверных, церковь видела свою миссию в том, чтобы обратить их на путь истины (в т. ч. и вопреки их желаниям). Тем не менее «благоустроенным миром, на к-рый распространяется божье благословение, был лишь мир, украшенный христианской верой», мир, подчиненный церкви. Такое членение мира по религ. признаку определяло поведение крестоносцев в пределах неверных: методы, недозволенные в христ. землях, были допустимы в походе против язычников. Исключение в сознании ср. -век. Запада из рамок христ. мира Византии определило и соответствующие действия крестоносцев во время Третьего крестового похода, закончившегося погромом и разграблением Константинополя.
Христ. Европа привнесла в понятие «обитаемой земли» одно совершенно новое значение: ойкумена была истолкована теперь как «территория, на к-рой разыгрывается драма спасения рода человеческого». Это непосредств. образом сказалось на такой, казалось бы, далекой от богословия области, как картография. Ср. -век. сознание «сосредоточено на Христе»: и потому даже схема Т-образных географ, карт, известных еще с античности, интерпретируется теперь именно как крест. Замечено, что христологическое содержание географ, карт непрерывно усиливается на протяжении средневековья, достигая апогея в 13 столетии. Исследователи отмечают, что на ср. -век. картах мира пространство не синхронно, как пространство теперешних карт, в т. ч. и исторических, оно «всевременное». . . На этих картах соседствуют изображения Адама в земном Раю и Страшного суда, карты эти переполнены традиционными, но уже не отвечающими реальному состоянию географ, знаний своего времени, сведениями. И историки, и географы все чаще склоняются к тому, что рассматривать эти сопутствующие картограф, изображения надо не как иллюстрации, а как «реальную картографическую величину», объясняемую «всевременным» характером ср. -век. землеописания. «Круг земной» рассматривался как арена всемирной истории, к-рая как бы проецировалась на картографическую плоскость.
Символизм ср. -век. мировосприятия требует адекватного понимания: мир не воображали символически, его таким воспринимали. «Не связывая явления ничем друг с другом, средневековый человек связывал их прямо с божеством, и этим косвенно определялось их взаимоотношение. . . В системе мира, как она строилась средневековьем, господствует относительная связность одних объектов с другими. Мир есть целое лишь постольку, поскольку весь целиком зависит от Бога, поскольку является его творением и его отображением. Взятый отдельно от него мир распадается на множество объектов, из к-рых каждому присуще его собственное, обусловленное его расстоянием от божества, степенью близости к нему достоинство и место. . . В этом смысле в самом мире нет никакого объединяющего начала, общей точки притяжения. Вещи тяготеют друг к другу только до тех пор, пока они сообща тяготеют к Богу, это ключ свода, как только он выпадает, все рассыпается и мира как целого не существует, каждая вещь довлеет сама себе». Отсюда, считал Бицилли, косвенно проистекает странная для нас бессвязность ср. -век. произведений лит-ры и изобр. искусства. Фигуры «лепятся как попало в пределах одной картинной рамы». В лит-ре тоже - отд. рассказы вводятся в общую «рамку» и тем только объединяются. «Сколько планов - столько центров - и ни намека на общий центр. Конструктивное единство средневековой фрески, например, достигается чисто внешними». (Бицилли П. М. 1995. С. 87-93).
Одна из особенностей, характеризующих ср. -век. восприятие мира, связана с всегда и ясно осознаваемым разделением мира на мир земной и небесный. «Замкнутый на земле, закрытый на этом свете христианский мир широко раскрывался вверх, в сторону неба. Между земным и небесным мирами не существовало непроницаемых перегородок. Поэтому переход от «земного» к «небесному» рассматривался в качестве лестницы, на каждой ступени к-рой располагались соответствующие иерархии сущности» (Ле Гофф). С одной стороны, иерархичность мироустройства в какой-то степени снимала остроту противоречия между земным и небесным. Вместе с тем, полярность этих категорий никогда не устранялась ср. -век. сознанием полностью, их различие воспринималось в обыденном ср. -век. сознании вполне отчетливо. Несмотря на монотеизм христ. теологии, обыденное ср. -век. сознание в значит, степени оставалось дуалистическим. На небе и земле Богу противостоял Дьявол. Их борьба объясняла в глазах ср. -век. человека каждую событийную деталь. Хотя согласно христ. ортодоксии. Сатана - неровня Богу, тем не менее, в мышлении и поведении людей средневековья дуалистический взгляд на мир все-таки доминировал. «Мир земной» и «мир небесный», «горний» и «дольний» - эти понятия вошли в европ. лексикон еще с античности. Но именно в ср. века эти понятия накрепко осели в обыденном сознании европейцев. . .
Дуализм ср. -век. представлений разделял мир на полярные пары противоположностей, группируя на вертикальной оси: небесное противостоит земному, Бог -дьяволу, понятие верха соединяется с понятием благородства, чистоты и добра, тогда как понятие низа имеет оттенок неблагородства, нечистоты, зла. Бог ассоциировался со светом, тогда как дьявол был олицетворением тьмы. Вопрос о том, понимать ли тьму как самостоят, силу, или ее надо рассматривать как «недостаток», как отсутствие света, и значит, зло не является самостоят, сущностью, решался ортодоксальным богословием в смысле отрицания самостоят, существования зла. Тем не менее это тоже не могло смягчить резкий дуализм ср. -век. сознания. Противопоставление земного и небесного имело тут пространственный, космологический модус, когда «земное» и «небесное» противопоставлялись в буквальном, а отнюдь не метафорическом смысле. Но оно имело и временной, т. е. истор. модус (когда противопоставлялись друг другу «сей век» и «век грядущий». Оно могло иметь, наконец, филос. (онтологический) модус (когда противопоставлялись друг другу материя и дух, время и вечность, что также можно обозначить как земное и небесное, хотя бы в порядке метафоры. «Все три модуса были сопряжены в единой символической системе. . . Перед нами уравнение: духовное так относится к телесному, как небеса к земле, а «будущий век» относится к "сему веку"» (С. С. Аверинцев).
По Бицилли, дуализм ср. -век. мировосприятия создавал картину, в к-рой явно преобладали черно-белые тона. «Мир средневекового человека - утверждал медиевист, - был невелик, понятен и удобно обозреваем. Все в этом мире было упорядочено, распределено по местам; всем и всему было указано собственное дело и собственная честь. Средневековый космос был не только очень тесен, но и очень однообразен, несмотря на кажущуюся пестроту». Можно сказать поэтому, что ср. -век. человеку мир не казался разнообр. и разнородным. Разительный контраст такому образу мира составляет ренессансное видение. Одной из центр, категорий ренессансного мышления оказывается принцип varieta «разнообразия». «"Разнообразие" (varieta), - замечает Л. Баткин, - никогда не служило предметом разбора в качестве одной из ключевых категорий ренессансной культуры». И хотя искусствоведам было известно, что Леон Баттиста Альберти, напр., в трактатах о живописи очень настаивал «на разнообразии», тем не менее, «никто из исследователей, фактически, не усматривал в этом коренной мировоззренческой проблемы»: Между тем, хотя «понятие не было осознано людьми Возрождения с такой полнотой, как понятия «доблести» или «фортуны», хотя его значение установилось менее твердо и обычно таилось подспудно», тем не менее, несомненно, что «разнообразие» является очень важным конструктивным элементом ренессансного мировосприятия.
Ренессансные авторы, обозревая мироздание, неизменно стремятся подчеркнуть разнообразие и обилие населяющих его существ. Разнообразие оценивается в высшей степени позитивно, у гуманистов слово «разнообразие» редко употребляется как нейтральное, «обычно оно предстает в приподнятом и панегирическом контексте». Пафос разнообразия влечет ренессансных авторов «к безднам далеких миров»; в ренессансном мышлении связаны принцип разнообразия и идея «бесконечного множества миров». У Дж. Бруно связь двух этих принципов прослеживается непосредств. образом. В лексике ноланца наряду с итал. varieta встречается испа-низм varietade; разнообр. миры Бруно называет также «индивидуумами». Согласно Бруно, «природа не только соединяет вещи, но и заботливо разделяет их», при этом разъединение, множественность и разнообразие ценны и сами по себе, и для характеристики целого (миры у Бруно включаются во Вселенную), т. к. настоящему единству, по Бруно, присуще именно неунифицированное разнообразие.
Для ренессансной мысли в несходных народах, языках, одеждах, нравах, животных, растениях, плодах, формах и красках важно и содержательно именно их несходство. В ренессансном «разнообразии», подчеркивает Л. М. Баткин, нетрудно усмотреть упоение конкр. богатством мира, радость освоения его чувственно-вещественной плоти. Пафос неистощимого перечисления отвечает потребности в универсальном: «природно-всеобщее состоит именно в разнообразии». Разнообразие и различие для мыслителей Возрождения всегда природно. Вместе с тем, все «культурное» рассматривается как продолжение «природного». Из всех созданий только человек в состоянии воспринять божественно-природное разнообразие, оценить его, восхититься им, довершить его. Миротворение чаще рассматривается происходящим как бы в два этапа: после могучего, но еще грубоватого наброска творец-художник передает земной круг в руки людей, доводящих его до утонченного совершенства. Первозданное и неотесанное творение - природа - «доделывается людьми» (Дж. Манетти). Великое разнообразие человеч. трудов как бы продолжает исходное природное разнообразие. Поэтому возделывание земли, «умножая присутствие разнообразия в мире», тем самым как бы «доделывает» природность самой природы. В итоге varieta прочно сочетается в ренессансном лексиконе и с ben cultivate - культивируемым, возделываемым.
Лит. : Глазычев В. П. Античная система расселения // Культура и искусство античного мира. М., 1980; Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1984; Визгин В. П. Идея множественности миров: Очерк истории. М., 1988; РайтДж. Географические представления в эпоху крестовых походов: Исследование средневековой науки и традиции в Зап. Европе. М., 1988; Рожанский И. Д. История естествознания в эпоху эллинизма и Римской империи. М., 1988; Фаворский В. А. Лекции по теории композиции // Фаворский В. А. Литературно-теоретич. наследие. М., 1988; Хоружий С. С. Филос. символизм Флоренского и его жизненные истоки // Историко-филос. ежегодник" 88. М., 1988; Яйленко В. П. Архаическая Греция и Ближний Восток. М., 1988; Боткин Л. М. Леонардо да Винчи и особенности ренессансного творч. мышления. М., 1990; Гадамер Г. -Г. История понятий как философия // Гадамер Г. -Г. Актуальность прекрасного. М., 1991; Ортега-и-Гассет X. О точке зрения в искусстве // Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991; Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992; Он же. Средневековый мир воображаемого. М., 2001; Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Миф-имя-культура //Лотман Ю. М. Избр. статьи: В 3 т. Т. 1. Таллинн, 1992; Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М., 1993; Хюбнер К. Истина мифа. М., 1994; Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994; Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994; Бибихин В. В. Мир. Томск, 1995; Бицилли П. М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1995; Аверинцев С. С. Порядок космоса и порядок истории; Мир как загадка и разгадка; Мир как школа // Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1997; Степанов Ю. С. Мир // Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997; Бергсон А. Творческая эволюция. М., 1998; Манетти Дж. Речь о достоинстве человека // Чаша Гермеса. Гуманистич. мысль эпохи Возрождения и герметич. традиция. М., 1998; Мельникова Е. А. Образ мира. Географич. представления в Зап. и Северной Европе V-XIV в. М., 1998; Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск, 1998; Виноградов В. В. История слов. М., 1999; Онианс Р. На коленях богов. Истоки европейской мысли о душе, разуме, теле, времени, мире, судьбе. М., 1999; Подосинов А. В. Ex oriente lux. Ориентация по странам света в архаич. культурах Евразии. М., 1999; Чекин Л. С Картография христианского средневековья. М., 1999; Бруно Дж. О бесконечности, вселенной и мирах // Бруно Дж. Филос. диалоги. М., 2000; Бахтин М. М. Эпос и роман. СПб., 2000; Койре А. От замкнутого мира к бесконечной вселенной. М., 2001; Никитина И. П. Пространство мира и пространство искусства. М., 2001; Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. М.,2002; ВульфЛ. Изобретая Восточную Европу: карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М., 2003; Панофски Э. Перспектива как символич. форма. СПб., 2004.
Ю. А. Асоян
